Шепот пепла

Увидев гадину, Сиина отшатнулась. Ей навстречу ползла песчаная эфа — самая ядовитая змея тленных земель. Из-за нее Иремил лишился левой руки. Когда гадюка укусила прималя, ему ничего не оставалось, кроме как попросить помощи у мертвых. Иремил позволил им забрать руку от кончиков пальцев до плеча, лишь бы яд не разошелся по телу. С тех пор в поврежденной конечности мясо, жилы и кости заменились на пыль.

Сиина не умела говорить с сожженными. У нее была только палка. Хорошая, крепкая палка.

Эфа подползла ближе. Ее было плохо видно на фоне темнеющего песка. Сиина стояла неподвижно, подгадывая момент. Она знала, что эта змея не из медленных. Она питалась грызунами и ящерицами, имела хорошую реакцию.

Гадюка угрожающе поднялась и распахнула пасть. Страх сдавил виски. Змея ринулась на Сиину, но за миг до этого девушка отпрыгнула и с размаху ударила эфу по плоской голове: Цель предупредила. Сиина ударила еще и еще. Потом придавила ядовитую пасть и, морщась от отвращения, отделила ее от туловища тупым ножом.

Кровь была мерзкой, липкой. Сиину трясло. Она обернулась к перепуганным детям.

— Нужно отойти подальше. Тут могут быть еще такие.

— А зачем ты ее берешь? — испуганно прошептала Бусинка, округлив черные глаза.

— Это наш ужин, — сказала Сиина, схватив змеиную тушу. — На вкус как курочка будет.

Они нашли сухой куст неподалеку, обломали его и занялись делом. Тили и Бусинка пытались разжечь костер, используя кремень Шарихи. Мальчик высекал искру, а черноглазка сосредоточенно дула на сухие веточки. В это время Сиина дрожащими руками разделывала змею. Как там говорил Иремил? Надо разрезать от туловища до хвоста. Был бы рядом Марх! Сиина сжала губы, взяла холодную, шероховатую тушу и с усилием провела ножом, вспарывая брюхо. Выпустила кишки и вычистила хорошенько. Потом сняла шкуру, как чулок. Выкидывать не стала — можно поджарить до хрустящей корочки.

Дети радовались костру. Сиина нанизала тонкие ломтики на веточки, посыпала солью из солончаков и дала каждому. Заурчали пустые желудки. Шипящее мясо в свете пламени выглядело вкусно. Сиина смотрела на него и гордилась собой. Она выживет с помощью самой смерти. Она обещала Астре.

— Ну что. Давайте есть. Должно быть готово.

— Ты первая, — буркнул Тили.

Сиина откусила кусочек.

— М-м-м. Ну-ка пробуйте скорей! На курочку похоже! Вкуснятина!

Это и правда было вкусно. Еще как вкусно.

Бусинка и Тили распробовали и стали жадно есть.

Сиина чуть-чуть успокоилась и позволила себе вспомнить об Астре. По телу тут же разлилась невыносимая усталость. Глаза заслезились, но глянув на взбодрившихся детей, Сиина загнала боль глубоко. До времен, когда ей можно будет проявиться.

Еще долго пески сменялись солончаками и каменистыми пустошами. Вода закончилась, но к исходу второго тридня, перед самым затмением, случилось чудо — впереди заблестела речка. Вдоль берегов зеленела трава, сырая глина пестрела множеством следов — сюда ходили на водопой дикие козы и другие животные, которым посчастливилось выжить в неприветливой Хассишан. Речка была узкой, спокойной. Течение огибало плоские валуны с цветными пятнами лишайников. К ним жались пышные растения, похожие на шары.

Изможденные путники припали к воде и глотали, пока не напились до тошноты. Вспомнив уроки Марха, Сиина умудрилась поймать рыбину. У берега, где течения почти не было, она приманила ее мотылем и схватила за открытый рот.

В наступивший чернодень спали как убитые. Не было ни снов, ни мыслей. От реки веяло прохладой, дети под боком зябли. Наутро Сиина снова рыбачила. Бусинка сходила к белому овалу высохшего озера неподалеку, притащила соль. Ей засыпали улов. Кругом было тихо и спокойно. Дымка смутной тревоги окутывала Сиину, но она решила задержаться у реки, чтобы дать детям отдохнуть.

Целый день пришлось отмывать брата и сестру от песка и отмываться самой. Сколько грязи унесла река, ведомо только воде. Пыльные кудри Тили наконец стали русыми. Волосы Бусинки заблестели, как черные смоляные нити.

Вечером похолодало. Разожгли костер. Грелись и готовили уху в маленькой жестяной чашке. Ароматный пар напоминал о домашнем очаге. Сиина взглянула на небо. По ночам оно главенствовало над землей. Звезды, словно тысячи зрителей с огоньками в руках, расселись на невидимых трибунах и наблюдали за ней.

— Сестрица, расскажи сказку, — попросил понурый Тили, мешая веточкой суп.

Бусинка придвинулась к огню. Посмотрела на Сиину с надеждой.

— Не очень-то я хороший рассказчик, — вздохнула девушка. — Но ладно. Слушайте. На одном снежном-снежном острове однажды родилась девочка. Волосы у нее были пушистые и светлые, как цветущий ковыль. А глаза мерцали точно серебряные монетки. У девочки не было ни имени, ни семьи. Она появилась из самого снега, а может, из лебяжьего пуха.

— А какая у нее была Цель? — спросил Тили.

— Дай подумать… Пусть будет доверие, как у нашего Илана. Девочка долго-долго жила одна, а потом…

— А потом ее нашел Иремил? — оживилась Бусинка.

— Нет, — возразил Тили. — Тогда она бы с нами жила.

Сиина улыбнулась.