Шепот пепла

Путь к убежищу оказался тем еще испытанием. Влажный воздух прогрелся, а ветра в чаще почти не было. Снова стало душно. Грудь и голову сдавливало от жары. Мошки, учуявшие запах пота, липли со всех сторон. Некоторые кусали так больно, что слезились глаза. Кожа Нико покрылась красными пятнами и чесалась невыносимо. Пару раз дикарка отбрасывала палкой змей. Без капли страха, будто нашла на дороге обычную корягу.

Нико устал. Потерянный и несчастный, он плелся за девочкой, выбиваясь из сил. Не раз хотелось бросить треклятый мешок. Всюду мерещились люди Кирино. Рассудок мутный. От всплывавших в памяти картин недавней резни тошнило. Желудок готов был вывернуться наизнанку, но Нико терпел.

Девочка вывела его из леса и направилась к скалам. Подниматься по крутому склону с грузом в полуденное пекло — хуже не придумаешь. Нико намотал на голову рубашку и почти плавился от жары.

— А-а-а, проклятье! Когда мы дойдем? Это же не то место, откуда мы пришли!

Голос охрип. Выпить бы бочку воды.

— Кари! — призывно махнула дикарка, обернувшись.

— А я что делаю?

Нико с раздражением выбросил пустую бутыль. Дикарка подскочила, подняла ее и стукнула юношу по лбу.

— Бакта!

— Ах ты мелкая!

Цуна отпрыгнула и состроила страшную рожу.

— Сама дура!

Нико смахнул мокрые волосы, удобней перехватил мешок и продолжил подъем. Он представил, что это соревнование на выносливость, и где-то с другой стороны горы пыхтит с точно таким же кулем Чинуш. Бурное воображение прибавило сил. Нико упорно следовал за Цуной и оглядывал открывавшиеся внизу просторы. Корабля нигде не было видно. Только сочная зелень, раскаленные солнцем грифельные скалы и песчаная дуга южного побережья. Ветер ничуть не умалял духоту, но хотя бы отгонял назойливых москитов.

Цуна торопилась, и Нико порой терял ее из виду.

— Эй, мелкая! Хочешь, чтобы я помер? Дай передохнуть хоть минутку!

— Тат! — помотала головой дикарка. — Кари!

— Кари… Посмотрел бы я, как ты кари с таким мешком, — процедил юноша сквозь зубы.

За чередой каменных арок ждала расщелина. Нико едва сумел протиснуться в нее. Тесный ход зажимал юношу с обеих сторон, словно каменная клешня. Местами приходилось двигаться боком, втягивая живот и держа мешок на голове.

— Чтоб тебя, безмозглая девка! Я же застряну! Куда ты меня тащишь, а?

— На-а-а! — рассердилась Цуна, топнув. — Кари, бакта!

— Оторву я твой язык когда-нибудь, — пообещал Нико, продолжая шаг за шагом продвигаться вперед.

Проход постепенно расширился и вывел к скопищу скальных полостей наподобие пещеры, где они укрывались в чернодень. Цуна выбрала самую маленькую и забралась в нее. Нико надел рубашку, кряхтя, заполз следом и втянул мешок.

Здесь было очень низко — не распрямиться. И темно, хоть глаза выколи. После яркой поверхности юноша не мог разглядеть ровным счетом ничего.

— Эй! Ты куда делась? Эй, Цуна!

— Кари! — послышалось откуда-то из глубины.

Нико ощупал стены по бокам. Шероховатые, прохладные. Впереди пустота. Пещера уходила в недра скалы. Нико на миг задумался. Может, девчонка решила заманить его в ловушку? Он вздохнул и покачал головой. Цуне хотелось верить. В конце концов, она хранила цилиндрик Такалама. Это значило очень много. Достаточно для того, чтобы продолжить ползти, протирая штаны, по темному ходу.

— Эй! Эй! Куда идем-то?

— Кари!

— Тут плесенью воняет, меня стошнит!

Нико выбился из сил и прилег на мешок, который толкал впереди себя.

— Я устал, подожди…

Цуна вернулась, схватила юношу за руку и начала тянуть.

— Ка-ари!

— Вот же упрямая! Я устал! Устал, ясно тебе? Какого затмения ты тут раскомандовалась? Хоть знаешь, кому указываешь?

— Нико бакта!

— Я тебе точно язык отрежу!

Цуна стукнула его по голове бутылкой и продолжила путь внутрь скалы.

— Невыносимая, — простонал юноша, поднимаясь.

Через несколько поворотов впереди появился тусклый голубой свет. Нико увидел фигурку Цуны на фоне овального проема, а за ней мерцающие огоньки. Сердце заколотилось от волнения. Что это? Подземный город? Место, где прячется ее народ?

Дикарка спрыгнула куда-то вниз. Послышался плеск, раздробившийся на каскады гулкого эха. Нико подполз к проходу и обомлел. Коридор вывел в колоссальных размеров сводчатую пещеру, облепленную гроздьями светляков. Они сияли, точно звезды, нанизанные на тонкие, полупрозрачные нити. Нико словно окунулся в небо, заполненное голубыми льдинками, отраженными гладью подземного озера. Зрелище было невероятное. Пахло чем-то кислым. Между камнями темнел мягкий мох. Стены пещеры ловили каждый шорох, издаваемый юношей. Казалось, нутро скалы ожило и дышит вместе с ним.

— Кари! — позвала Цуна.

Нико торопливо спустился, замочив ноги по щиколотку, и охнул от неожиданности. Озеро было ледяное. Передавшее лишний жар тело мигом остыло и покрылось мурашками. Нико осторожно переступал с камня на камень, пока не оказался на берегу, где его ждала Цуна.