Шепот Темного Прошлого

– Истинная правда. Кстати, ты знаешь, что мэтресса Джоана – менталист восьмой ступени? И ты ее так вот запросто чуть не уделал насмерть при попытке сканирования! Без подготовки, без практики и даже, похоже, без всякого понятия, что ты вообще делаешь.

– Знаете что, – поморщился Кантор, – не надо покупать меня на дешевые комплименты. Я не возьму на себя такую ответственность. И вообще терпеть не могу браться за работу, в которой ни хрена не смыслю. Так что найдите себе кого-то другого.

– Кантор, – улыбнулся король, – ты, похоже, неверно меня понял. Я не делаю тебе предложение и не спрашиваю согласия. Я всего лишь ставлю тебя в известность о том, какой приказ ты получишь в скором времени от своего командования. Чтобы это не было для тебя неожиданностью.

– Плакса, козел! – гневно сверкнул глазами Кантор. – Продал меня, как… как вещь!

– Одолжил, – педантично поправил король.

– Ничуть не лучше! Вот он явится, чтобы мне это сказать, он у меня узнает, почем стоун апельсинов в сезон дождей! Или он потому и попросил вас, что сам побоялся?

– Да нет, мы вообще-то были уверены, что ты с радостью согласишься… Но, как я уже говорил, ты иногда выдаешь непредсказуемую реакцию на самые обычные вещи. Чем тебе неприятна возможность остаться подольше в Ортане и быть поближе к Ольге?

– Я уже имел удовольствие видеть, чего ей может стоить пребывание вблизи от меня. Бедную девчонку чуть не угробили, несмотря на вашу хваленую охрану. А вы не подумали, что какому-нибудь мерзавцу может прийти в голову идея подобраться к вам именно через меня? И чтобы заручиться моим согласием, опять возьмутся за Ольгу, которая торчит в своей никому не нужной квартире и слоняется по городу без охраны! У меня вообще была такая отчаянная мысль распрощаться с Ольгой окончательно, чтобы не подвергать ее опасности…

– Об этом можешь не беспокоиться, – серьезно сообщил король. – Слоняться по городу без охраны я ей не позволю в любом случае. Кира возьмет ее в свою свиту, и жить твоя девушка будет здесь, во дворце, где к ней не так просто будет подобраться. А подобные «мысли» рекомендую оставить раз и навсегда. Полагаешь, Ольга одобрила бы твое решение?

– Она не согласится, – упрямо возразил Кантор. – Жить в вашем дворце, в обществе ваших придворных дам, из которых самая порядочная, на мой взгляд, – честная труженица Камилла Трезон…

– Глупости, – перебил его король. – Ни одна из дам не посмеет обидеть Ольгу, они до смерти боятся королеву. К тому же Анна Дварри выходит замуж, ты бы знал, как я счастлив не видеть больше ее глупую физиономию. Мне бы еще Селию замуж спихнуть…

– Посмотрим, – прервал его рассуждения Кантор.

– Что – посмотрим?

– Посмотрим, согласится ли Ольга и сумеет ли товарищ Пассионарио приказать мне что-либо так, чтобы я послушался. А до того давайте замнем эту тему. Все равно мое предполагаемое назначение состоится не раньше, чем я буду в полной боевой форме, а до этого еще недели две как минимум.

– Хорошо, – согласился король. – Если тебе нужно время, чтобы все осмыслить, я не буду тебя торопить. Кстати, мне кажется, что мороженое ты в себя запихиваешь уже насильно.

– Можете не надеяться, – злорадно ответил Кантор. – Я его доем. В общем, уже почти доел, хотя вы и навалили не меньше двух стоун.

– Три, – охотно поправил король и с самым невинным видом осведомился: – Так что, приказать подавать вторую порцию?

– Что? – Кантор остановился, не донеся ложку до рта, и недоверчиво воззрился на его пакостное величество. – Что вы сказали?

– Я спросил, подавать ли тебе вторую порцию, поскольку с первой ты почти успешно справился. Хотя, на мой взгляд, десять ты все равно не осилишь.

– Это что, порция?! – возмущенно вскричал Кантор, понимая, что, как он и опасался, король все-таки поимел его на этом мороженом.

– А чем она тебя не устраивает? – все так же невинно поинтересовался король.

– Так нечестно! Не бывает таких порций!

– Отчего же не бывает? Существует какая-то классификация или документальные нормативы, которых я не знаю?

– Самая большая порция – четверть стоуна!

– Где это написано?

– Да в любом кафе! Во всех меню!

– Кантор, – укоризненно произнес король, широко и радушно улыбаясь, – ты меня обижаешь. Ты не в кафе, ты в гостях у короля. И порции у меня такие, как я сам пожелаю. А если ты рассчитывал на конкретную цифру, тебе следовало назвать ее при согласовании условий. Так что, дорогой товарищ, ты проспорил.

Оскорбленный Кантор озверел окончательно и, запустив в коронованную особу ложкой, вывалил на голову все той же особе замысловатую восьмиэтажную конструкцию, от которой повяли бы уши даже у героя Гиппократа. Реакция его величества на подобное обращение была однозначной. Король утер со лба мороженое и оглушительно расхохотался. И хотя смеялся он не злорадно и не обидно, а искренне, от души веселясь, этот неудержимый хохот немедленно остудил вспыхнувшего мистралийца так, словно на него вылили ведро ледяной воды.

– Ну чего вы смеетесь? – проворчал он, отодвигая вазу с недоеденным мороженым. – Как смешно! Невероятно просто, как смешно!