Шепот тьмы

Взошедшее солнце залило комнату слишком яркими золотыми лучами, сделав черты Лейн нечеткими. Как будто она была какой-то странной, особой вещью. Как будто она могла полностью исчезнуть под лучами рассвета.

– Я люблю тебя, – сказал он, уже полусонный.

Он услышал ее дыхание. Почувствовал, как ее палец прижался к его ключице. Ему было все равно. Ему было все равно, если это ее пугало. Она просила правды. Это была одна из них. Его самое тщательно оберегаемое признание. И, так или иначе, он уже дал его ей. Оказавшись в снегу. Прощаясь со своими призраками.

Он был так близок к полной отключке, что едва не услышал ее вопрос:

– Как ты это сделал?

– Хм?

– Как ты выжил подо льдом?

Он отчетливо помнил, как она провела кончиком пальца по чернильному пятну на его ребрах. Non omnis moriar. Чернила, которые он никогда не хотел. Чернила, которые он получил в темной комнате, полной замаскированных фигур, фонарей, освещающих работу художника жирным тошнотворно-желтым цветом. Его приветствовал шум латыни, песнопения Приората. Обещания даны. Обмен клятвами.

«Пообещай, и ты снова увидишь своего брата».

«Поклянись, и я научу тебя, как обмануть смерть».

– Колтон. – Ее рука была прохладной на его лбу. Он не понимал, как она может быть такой холодной, когда он весь в лихорадке. Она смахнула его кудри с глаз. – Не спи.

Еще один приказ, хотя и мягкий. Его веки дрогнули, и он увидел ее перед собой, залитую солнцем, ее волосы падали на лицо серебристым занавесом. А потом снова наступила темнота. Черное и медленное погружение в сон.

– Ты прекрасна, – пробормотал он.

– Ты невыносим. – Она ткнула его ледяным пальцем. – Скажи мне. Как ты выжил?

Подкрадывающийся день пробивался сквозь его веки красными шипами. Он натянул простыни на голову. Его голос был приглушенным, он уже наполовину спал.

– Почему ты так уверена, что я это сделал сам?

48

«Вставай, королева мух. Есть дела, которые нужно сделать».

Открыв глаза, Делейн увидела, что красная машинка из спичечного коробка огибает шрамы на ее колене. Она лежала совершенно неподвижно и смотрела, как кареглазый водитель направляет машинку по ее бедру, длинные пальцы проводят по смятому подолу шорт, по твердому гребню бедра. Рядом с ней лежал на боку Колтон, полностью поглощенный своим занятием.

– Доброе утро, – сказала она, когда он добрался до ее ребер. Она перекатилась на спину, потягиваясь, и смотрела, как шины скользят по ее футболке к пупку. – Я рада, что ты меня разбудил. Мне нужно вернуться в кампус сегодня.

Казалось, он не слышал ее. Мягко сказал:

– Спроси меня о трех вещах, которые являются правдой.

– Что, прямо сейчас?

– Да.

– Хорошо. – Она подложила руку под щеку. – Три истины. Иди.

– Первая. – Он опустил машину ниже. – Я глубоко, ужасно, тошнотворно… одержим тобой.

– Я уже это знала, – сказала она и вырвала машину из его рук. – Так что это пустая трата правды.

Он выхватил ее обратно, притягивая Лейн к себе. Они покатились вместе, пока она не оказалась на нем, упершись коленями в матрас. Медленно она собрала короткие волосы в хвост. Он смотрел, как она это делает, и у него невольно сжалась челюсть.

– Два, – сказал он. – Я знал, где ты живешь, потому что иногда стоял ночью возле твоего дома.

Она замолчала. Ее волосы выбились из хвоста, обрамляя овал лица.

– Когда?

– Когда мы были детьми. – В горле у него запершило. Он возился с машиной, его руки были беспокойны. – После льда.

«Подожди. Не беги. Я знаю тебя. Я знаю тебя».

– Почему ты прекратил? – Ее зрение затуманилось. Руки стали тяжелыми.

– Потому что, – сказал он, – ты все преследовала и преследовала меня. Выходила на улицу, полусонная, как будто чувствовала, что я там. Сначала это казалось безобидным. Я не знал, что ты можешь пострадать.

Она закрыла глаза и вспомнила яркий свет фар «Бьюика», визг тормозов, разбудивший сонную темноту. Ее колени были в крови, в груди не хватало воздуха. Мальчик, за которым она гналась, исчез, поглощенный темнотой.

– Это был ты. – Она откатилась от него, прижав колени к груди.

– Да. – Он сел, переместившись так, что они оказались лицом к лицу в спутанном гнезде простыней.

– Все это время я думала, что схожу с ума. Я думала, что все это мне приснилось. Но все это время это был ты.

– Так и было. – Потом спросил: – Ты сердишься на меня?

– Уже нет, – сказала она.

– Но сердилась?

Это был простой вопрос, но она обнаружила, что на него нет простого ответа. Она вспомнила, с какой непримиримой грустью она просыпалась после беспробудного сна, укладываясь в свою постель с темной пустотой рядом. То, как она продолжала смотреть в лес, желая увидеть лицо маленького мальчика из тени, который смотрел ей в ответ. Принц тьмы, король теней, маленький, скорбящий мальчик, которому не к кому вернуться домой, кроме нее.