Шепот Земли и молчание Неба

Гость и хозяин поели, поднялись с циновок, появившиеся бесшумно женщины прибрали посуду и тут же исчезли в соседнем помещении.

За стенами дома, в котором горели жировики-светильники, стояла беспросветная чернота ночи. В безбрежной темноте бархатного, остывающего от жары, а потому проясняющегося неба проступали далекие звезды. Они слабо мерцали, грудились в звездные пути, узоры, неповторимый орнамент ночной стихии.

— Нафа, ищи нашу звезду, которая в ночи видится редко, а на краю неба — отчетливо на рассвете или закате. Ищи ее на небе, а я постараюсь приманить ее отражение в речную воду.

Они стояли уже на берегу реки. Глаза привыкли к тьме, и можно было различить берег, почти недвижную гладь реки Быстрой и в ней отражение звездного неба.

Нафа мучительно вспоминал рассказы своего дяди Шипуло о звездном небе, о расположении звезд в полночь, на рассвете и на закате. Он нашел Вечернюю звезду, которую испанские завоеватели земель индейцев-пуэбло называют Венерой. Почему-то Нафа сейчас вспомнил об испанцах, о тех далеких временах, когда из-за океана пришли большие лодки, воины в латах с ружьями, да еще верхом на конях. Было это очень давно — лет четыреста назад, если считать так, как считают потомки тех первых испанцев и индейцев, живших в этих местах, — мексиканцы. У племен хопи и зуни мало общего с мексиканцами. У них разные боги, разные даже названия рек и гор, светил и звезд.

Нафа вспомнил давнишних испанцев, потому что именно они называли Вечернюю звезду индейцев-пуэбло Венерой.

— Мудрый Паепалоа, я нашел нашу звезду, — воскликнул Нафа, показывая раскрытой ладонью в небо, в его левую половину.

— Где? — подошел Паепалоа к Нафа, проследил за движением руки. — Правильно! И я вижу. Не спускай с нее глаз, запоминай все, что вокруг нее.

Вокруг нее Нафа ничего не видел, кроме слабо различимого ореола и безмерной тьмы.

— Вот она здесь, в воде, — радостно воскликнул прорицатель племени зуни, — иди ко мне, Нафа.

Нафа подошел и тоже увидел в воде отражение краешка неба, звезд и среди них — Вечернюю звезду, по которой индейцы отсчитывали годы своей жизни.

Паепалоа опустился на колени, подав знак Нафа сделать то же самое, достал из-под передника круглую толстую кукурузную лепешку и медленно опустил ее в воду, в то место, где виделось отражение Вечерней звезды. Лепешка какое-то мгновение задержалась на поверхности, затем рванулась по течению, опустилась ниже и вдруг затрепетала в водовороте. Казалось, ее кромсают, рвут на части сами звезды, прыгающие по образовавшимся волнам. Прошло совсем немного времени, лепешки не было видно, вода вновь стала гладким зеркалом, в котором также отражались звезды, правда, Вечерняя чуть сместилась влево.

— Нафа, посмотри на небо: что-нибудь изменилось у Вечерней звезды и вокруг нас?

Нафа посмотрел, быстро нашел звезду и удивленно сказал:

— Какое-то мерцание появилось в ее ореоле.

— Прекрасно, — воскликнул прорицатель племени зуни, — она приняла нашу жертву. Она попросит у неба дождя!

— Но когда же? — торопливо спросил Нафа.

— Об этом мы узнаем с тобой через пять ночей. Каждый у себя на шестую ночь от этой должен будет вечером найти нашу звезду и обратиться к ней с вопросом: «Когда будет дождь?» — а затем подбросить у реки, где начинается главный отводной канал, зерна кукурузы, целую горсть, а в полночь, когда уже выйдет луна, в ее свете посмотреть на зерна. В луче луны будет ясно, сколько зерен легло к самому краю берега, ближе к воде, — столько дней останется до дождя, который накануне нужно будет вызвать на землю племени, на его поля и огороды.

Больше Нафа ничего не спрашивал у мудрого прорицателя племени зуни, побыл еще немного у него в гостях и пошел домой.

Вот он вернулся в родное селение. Он прошел к своему дому, поднялся по лестнице на крышу и через отверстие в ней спустился в свое жилище. Дома были лишь мать и сестры, они ни о чем его не спросили, а только молча подали есть и пить. Не принято было и у хопи, и у зуни расспрашивать вернувшегося домой, нужно было ждать, когда он сам начнет рассказывать.

Нафа отставил чашу, и в этот момент через входное отверстие спустился касик Пачири.

— Что скажешь, прорицатель рода Белого початка кукурузы? Будет дождь в селении Шуэр?

— Будет, — решительно ответил Нафа и, увидев, как радостно заблестели глаза матери, сестер и касика, добавил: — Когда будет, скажу через три дня.

Прошло пять ночей с той ночи, когда Нафа с прорицателем племени зуни искал Вечернюю звезду на небе и в реке.

Наступил вечер шестой ночи. Стараясь быть незамеченным, Нафа выбрался из своего дома и быстро покинул селение Шуэр, устремившись к главному отводному каналу реки Большой. Плоская площадка в том месте, где канал соприкасался с рекой, плавно спускалась по ее правому берегу к воде.

Нафа посмотрел на небо, нашел Вечернюю звезду, схватил горсть зерен кукурузы и, обращаясь к звезде, воскликнул: «Когда будет дождь?» С возгласом Нафа подбросил вверх зерна.