Шепот Земли и молчание Неба

Ночь была, как и все ночи лета. Темная, звездная. В полночь поднялась луна, уже нарождался новый месяц. Нафа дожидался ее восхода и сидел на берегу реки Большой, где отводной канал берет свое начало. Лунный свет разогнал тьму кромешную, озарил бледным сиянием горы, реку, речной берег у канала. У самой кромки спуска площадки, у края берега, за которым начиналась река, Нафа увидел два зерна кукурузы. Только два. Они легли отдельно от основной кучки, разбросанной в центре площадки. Два зерна! Значит, через два дня должен быть дождь в селении Шуэр, на полях и огородах его жителей.

— Два дня! Через два дня будет дождь, значит, завтра его нужно вызвать на нашу землю! — произнес Нафа и сам испугался своего голоса, прозвучавшего чересчур громко.

Нафа готовил себя к церемонии вызова дождя, являющегося обычно частью большого ежегодного праздника Пинту — осеннего праздника урожая, когда в танце качина люди благодарят дождь и духа воды.

Нафа пришел в дом касика. Его жилище было значительно больше, чем у рядовых сородичей, и стояло на самой верхней террасе. Спаянные друг с другом и соединенные поперек параллельные ряды одноэтажных сооружений — жилых комнат — были жилищем касика и ограждением внутреннего двора. Во дворе стояло отдельное большое строение со световыми отверстиями под крышей — общественный дом — кива.

— Правитель Пачири, прикажи обкурить киву, очистить его. Я сегодня буду вызывать дождь. Дождь должен пойти завтра!

Касик дал указания, а Нафа сходил на реку, нашел глубокую заводь, омыл себя, помыл волосы. Солнце быстро их высушило. Он надел белую рубаху, чистый передник, мексиканские штаны, когда-то приобретенные у белых его матерью, подвязал волосы разноцветной кожаной тесьмой, раскрасил лицо красной и черной краской. Закрыв себя покрывалом из хлопчатой ткани, Нафа прошел в дом — киву.

В общественном доме никого не было. Никто не должен присутствовать при общении избранника духов с духами! Нафа обошел дом, состоящий из одной большой залы.

Нашел в углу глиняные чаши с разноцветной землей: черная — смесь земли и сажи, серая — с пеплом, желтая — с песком, синяя — с краской индиго.

Подошел Нафа к углу, где стояли деревянные изображения священных птиц — покровителей людей и прорицателей. Положил около них куски кукурузной лепешки и вышел на середину помещения. Земляной пол был ровно разглажен, убраны камни и мусор.

Нафа присел на корточки, держа в руках горсть черной земли. Так он сидел долго, не решаясь начать вызов дождя. Вызывать дождь ему никогда еще не приходилось. Где-то очень глубоко, под самым сердцем, билась тревога, а вдруг что-то напутал прорицатель племени зуни. Ведь ошибись он с хэлеле, с танцем в честь солнца, — и вдруг не выйдет, не получится? «Нечего делать, — сказал сам себе Нафа, — сородичи ждут, поля ждут, земля ждет». Губы сами собой стали бормотать призыв к правителю земли и людей Викуну послать дождь на иссохшие земли Шуэр.

Черной землей очертил Нафа ровный квадрат, шириной в два локтя, длиной — в три. Утрамбовал землю в квадрате, взял синюю землю и под той чертой, которая закрывала квадрат по длине, ближе к западной стене, насыпал волнистые завитки облаков. Встал Нафа, посмотрел на рисунок, взял в одну руку горсть серой земли, в другую — желтой и изобразил зигзаги стрел, вырвавшиеся из облаков и ударившие в противоположную сторону квадрата. Теперь это уже был не квадрат, а картина неба и земли. Взял Нафа еще две горсти земли: одну — желтую, другую — синюю, и еще две молнии вылетели из небесных облаков и ударили в землю. Еще взял Нафа две горсти земли: теперь — одну черную, другую — желтую, и еще две молнии зигзагами вылетели из облаков и упали на землю. Шесть молний-стрел заполнили квадрат — картину неба и земли. Нафа поднялся, поднял чашу с водой и, воскликнув: «Викун-владыка, дай нам дождя, дождя селению и людям Шуэр», брызнул на рисунок, на тучи и молнии, на землю. И в тот же миг где-то далеко от общественного дома кива прогремел гром.

Нафа не ошибся, это был гром. Он выскочил через входное отверстие на крышу и оглянулся. Издали, с восточной стороны, шла туча, она была далеко, но ветер гнал ее сюда. Уже чувствовалось прохладное дуновение, виднелись молнии, грохотал гром.

Нафа не верил своим глазам — он вызвал дождь! Он сумел, он уговорил духов. Нарисованные в кива разноцветной землей молнии ожили и заиграли между небом и полями селения Шуэр. Вот и хлынул долгожданный дождь, хлынул бурно, потоком наполняя реки и каналы. Возвращалась жизнь стеблям кукурузы, тыквы, бобов. Кто-то выскочил из дома, кто-то из мужчин семьи касика сунул в рот песчаную змею и пустился в танце змеем, танце благодарения духу — хозяину воды и дождя.