Шерхан

— Давай не будем на эмоциях сейчас выяснять отношения! — хватаю Ярослава за руку, он выдергивает, открывает дверку машины. Потом отходит назад и смотрит на колеса. Я тоже смотрю.

— Заебись! — со злостью хлопает дверкой, смотрит на мою машину. Мои колеса целы, никто им не приказал долго жить, в отличии от колес соседнего внедорожника.

подвезти? — осторожно спрашиваю, моя сумка перекочевала из рук в руки. Кажется, наша мелкая ссора пока отошла на задний план. Ярослав достал мобильник, по разговору поняла, что вызвал эвакуатор.

— Езжай по своим делам.

— А разговор?

— Потом, Лера, потом! Сейчас мне не до выяснения отношений! — я обиделась. Нет, конечно, могла вновь понять, промолчать, но сейчас мне хотелось, чтобы он поговорил со мною, развеял мои мрачные мысли, придушил собственными руками змею-ревность, которая только шипела. Вместо этого он меня культурно послал. Ну, и по фигу, что сама хотела разговор оставить до вечера. Это я хотела пять минут назад, а сейчас передумала.

— Яр!

— Лера! — поворачивается ко мне, брови нахмурены, смотрит на меня как на назойливую муху или как на надоедливого ребенка, который никак не угомонится. — Все, что касается нас, все потом!

— Потом может нас уже и не быть!

— Иди давай, не тренди чепухи! — подходит к заднему колесу, бьет его ногой и с кем-то тихо разговаривает по мобильнику. Я ему еще даю некоторое время изменить свое поведение, но Яр не смотрит в мою сторону, полностью в разговоре, в своих мыслях. Мне в них точно сейчас нет места. Поджимаю губы, без дополнительного извещения о том, что я уезжаю, сажусь в машину. Трогаюсь с места и все еще смотрю в зеркало. Он даже не обернулся. Козел!

19 глава (Шерхан)

Море волновалось. Небо нависало над ним, давя своей тяжестью, ощущение что вот-вот придавит. Засунув руки в карманы «косухи», вздохнул, отвернувшись от моря и неба. Посмотрел на сгоревшее дотла здание, запах гари моментально забил нос, вкус пепла возник на языке. Я еще пытался открещиваться от реальности, но вкус, картинка, запах, люди в форме пожарников, полиция, просто зеваки — все было реальным. Моей жестокой реальностью.

— Вы уверены, что у вас недоброжелателей? — ко мне вновь подходит молоденький полицейский со званием лейтенант, держит на весу свою черную папочку, куда тщательно записывал показания очевидцев. Я смотрю на его бледное лицо с россыпью веснушек, на кончики рыжеватых ресниц, на бескровные губы. Я мог бы ему многое рассказать, но понимал, что буква закона, люди в форме мне не помогут, они только усугубят ситуацию, которая сложилась вокруг меня.

— Уверен. Наверное, дети баловались и случайно устроили пожар. Всякое бывает, — жизнерадостно улыбаюсь будто это не у меня только что сгорел до фундамента ресторан, куда было угрохано столько денег, что всем тут присутствующим и не снилось. Защитная реакция? Да нет, это просто единственный способ себя контролировать, выдавливать из себя беспечность, когда хотелось убивать, не всех подряд, а конкретно одного человека. Убивать медленно, растягивая это противозаконное, антигуманное развлечение: пытать человека, но не дать ему умереть. Кровь во мне забурлила, как вскипающая лава в давно затухшем вулкане. Могут извергаться якобы мертвые вулканы в природе? Не знаю, но я готов был вернуться к своей деятельности, хотя поклялся, что Каюм мой последний заказчик. Но сейчас заказчик особенный человек: я сам.

— Как ты думаешь, кто мог так на тебя зуб точить? — рядом возникает Тим, как только основная масса толпы схлынула с места происшествия. — Я просто голову сломал, но так и не смог прийти к единственному имени. По идеи каждый, кто с тобою хоть раз имел дела, чуть-чуть имеет зуб, но не настолько, чтобы по нарастающей тебе пакостничать. Может это ревнивая бывшая, например, Стася? С тех пор, как ты «женился», тебя ни с кем не видели, кроме жены.

— У Стаси столько бабла не хватит, чтобы так долго меня доставать. Нет, Тим, не оттуда дует ветер. Меня радует только то, что трогают лишь меня, но и беспокоит это. Кто знает, вдруг моему недругу взбредет в голову доставить неприятности через близких людей.

— Мы присматриваем за ними, но ребята ничего подозрительного не увидели.

— Пусть присматривают и дальше, пока я не разберусь с этим вопросом. Я не хочу однажды обнаружить, что их похитили, избили или убили. Убью потом сам, — поворачиваю голову к Тиму, прищуриваюсь. — Убью каждого, кто не уберег, и кто только пальцем тронул.

— Не кипятись! — стушевался мой приятель, слабо улыбаясь. Боится черт, понимает, что я на грани. — Я не говорил, что мы съезжаем с темы.

— Ладно, мне надо по делам, я на связи! — хлопаю Типа по спине, потом протягиваю руку для пожатий. Он жмет, удерживает и смотрит на меня напряженным взглядом.

— Только без глупостей, Шерхан! — оскалился, вмиг поняв, что он знает имя того, кто меня достает. Жгу его уничтожающим взглядом, давлю, как на мелкую букашку, Тим не выдерживает и отводит взгляд в сторону.