Шерли

– Наше имя? Разве мое имя Симпсон?

– Слава богу, нет! Но берегитесь, со мной шутки плохи!

– А что, во имя закона и здравого смысла, вы сделаете, если мой выбор придется вам не по вкусу?

– Одумайтесь! Поостерегитесь! – твердил мистер Симпсон дрожащим голосом, грозя Шерли пальцем.

– С какой стати? Вы надо мной не властны. Чего мне бояться?

– Поберегитесь, мисс!

– Не премину, мистер Симпсон! Я выйду замуж только за того, кто достоин уважения, восхищения и любви!

– Ерунда! Женщинам не пристало говорить подобные вещи.

– Да, любви! Сначала я полюблю всем сердцем. Знаю, я говорю на незнакомом для вас языке, но мне безразлично, поймете вы меня или нет.

– А если вы влюбитесь в нищего попрошайку?

– Попрошайку я не полюблю. Нищенство не заслуживает уважения.

– А если это будет какой-нибудь ничтожный клерк, актеришка, сочинитель пьесок или…

– Смелее, мистер Симпсон! Или кто?

– Какой-нибудь жалкий писака или вечно ноющий оборванец художник?

– Нытики и жалкие оборванцы не в моем вкусе. А вот литераторы и художники мне очень нравятся. И тут я еще больше не понимаю, что общего может быть у меня и Сэма Уинна! Он не способен написать и пары строк без ошибок, читает лишь спортивные газеты – да большего олуха школа Стилбро еще не видала!

– И это говорит женщина! Господи, до чего она дойдет? – воскликнул мистер Симпсон, возведя глаза и руки к небу.

– Уж точно не до алтаря об руку с Сэмом Уинном!

– До чего еще она докатится? Почему у нас нет более суровых законов, чтобы я мог заставить ее услышать голос разума?!

– Успокойтесь, дядя. Даже если бы в Англии существовало крепостное право, а вы были царем, вам бы все равно не удалось заставить меня согласиться на этот брак. Я сама напишу мистеру Уинну, и можете больше не беспокоиться об этом деле.

Говорят, судьба изменчива, а порой капризна, и тогда по ее прихоти события повторяются снова и снова. Оказалось, что будущее мисс Килдар – или ее состояния – взволновало к тому времени всю округу и даже тех людей, от кого Шерли не ожидала ничего подобного. Вслед за предложением мистера Уинна последовало не менее трех новых, и все более или менее достойные. Каждый раз мистер Симпсон убеждал Шерли сделать выбор, и каждый раз она отказывала претендентам на ее руку и сердце. Эти джентльмены были весьма уважаемые люди и обладали приличным состоянием. Теперь уже не только дядя, но и многие другие спрашивали Шерли, что ей, собственно, нужно, какого принца она хочет заполучить и откуда взялась такая разборчивость.

В конце концов сплетники решили, что нашли ключ к странному поведению Шерли, и дядя сразу поверил слухам. Более того, это открытие показало ему племянницу в новом свете, и его отношение к ней полностью изменилось.

С некоторых пор они с трудом уживались под одной крышей: даже угодливая тетушка не могла их примирить, а сестры Симпсон цепенели при виде очередной ссоры. Гертруда и Изабелла часами шептались у себя в гардеробной, а случись им остаться лицом к лицу со своей дерзкой кузиной, обе холодели от страха. Однако вскоре, как уже было сказано, произошла перемена: мистер Симпсон угомонился, и его семейство тоже обрело покой.

Ранее мы уже упоминали о деревушке Наннели, о ее старой церкви и развалинах монастыря в лесу. Неподалеку располагался дом, носивший название «Прайори», или «Аббатство», – поместье куда более внушительное, старое и благородное, чем Брайрфилд или Уиннбери. Более того, ни одно из них не могло похвастаться тем, что принадлежит человеку родовитому, а хозяином поместья в Наннели был настоящий баронет – впрочем, только юридически. Дело в том, что этот самый хозяин уже много лет жил в отдаленном графстве, и в йоркширском поместье его попросту не знали.

Мисс Килдар познакомилась с сэром Филиппом Наннели, когда с друзьями и родственниками отдыхала на водах в Клифбридже. Волей случая они часто встречались – то на песчаном берегу, то на прибрежных скалах, а иногда на местных балах. Филипп Наннели производил впечатление человека одинокого и обращался с людьми так сдержанно, что мог показаться нелюбезным, тем не менее был он скорее застенчивым, чем гордым. Он не снисходил к Шерли и ее компании, а всякий раз искренне радовался встрече.

С людьми безыскусными Шерли легко находила общий язык и быстро завязывала дружбу. С сэром Филиппом они прогуливались, беседовали, а порой, прихватив миссис Симпсон с дочерьми, катались на его яхте. Скромный и добрый, он нравился Шерли, и ей было приятно осознавать, что она в любую минуту может его развеселить.

Лишь одна мелочь омрачала их дружбу: но разве бывает дружба без изъяна? – сэр Филипп имел склонность к литературе и писал стихи – сонеты, стансы и баллады. Мисс Килдар считала, что он, пожалуй, слишком любит читать и декламировать свои сочинения. Возможно, ей просто хотелось, чтобы рифмы в его стихах были точнее, размер – музыкальнее, а метафоры не такие избитые. По ее мнению, стихам баронета недоставало вдохновения и огня. В общем, когда сэр Филипп заговаривал о своих стихах, Шерли морщилась и старалась перевести разговор в другое русло.