Шерлок Холмс и страшная комната. Неизвестная рукопись доктора Ватсона

— Нисколько, присаживайтесь. Мы очень рады.

Воспользовавшись случаем, пока Холмс давал распоряжения миссис Хадсон и не отнял у меня инициативы в разговоре, я задал нашему гостю тот единственный вопрос, на который пока не получил ответа ни от него, ни от Холмса.

— Вот чего я не могу взять в толк, мистер Торлин, почему это вам тогда приснился именно Одноглазый?

— Да, да, Ватсон, это очень интересный вопрос… — живо отозвался Холмс с другого конца нашей гостиной, — но, думаю, ответ на него не так уж и сложен: наш друг где-нибудь да видел его, но потом, возможно, из-за страшного падения под копыта лошади позабыл. Уверен, что недалек от истины.

— Вы совершенно правы, мистер Холмс! — воскликнул учитель, обведя нас загадочным взглядом, — собственно, с этим я к вам и шел.

— Любопытно послушать.

— Но давайте уж объясню все по порядку. Не далее как вчера я побывал на сеансе гипнотизера, вернее, гипнотизерши. Это весьма знаменитая личность из Парижа…

— Кто именно: Леруа? Монфаз? Жанвилье?

— Не угадали, мистер Холмс…

— Думаю, это мадам Гвиньоль? — поспешил я продемонстрировать свою осведомленность.

— Совершенно верно, доктор Ватсон.

— Как? «…неужели и Саул во пророцех?» Она же всего лишь гадалка, — подивился Холмс.

— Времена меняются, дорогой Холмс, теперь ни гадалок, ни ворожей, ни колдунов нет, только гипнотизеры, спириты, в крайнем случае, психоаналитики. Я не большой знаток подобных вещей, но мне попалась брошюрка, повествующая о деятельности этой дамы и я просветился на ее счет.

— Вот и я в точности так же! — оживился мистер Торлин, — теперь в каждой лавке вам предлагают такие брошюрки.

— Да что там, в лавках! — воскликнул я запальчиво, — на днях мне попалась заметка в одном солидном медицинском журнале в разделе психологии. Представляете себе заголовок: «Реклама и подсознание»! Так я, признаться, зачитался!

— Вот о подсознании-то я и хотел сказать, извините за это новомодное словцо, но теперь без него никто, кажется, не хочет обходиться. Из рекламки я знал, что сеансы мадам Гвиньоль проходят в одном благотворительном обществе, и вот решил сходить. Денег не пожалел и взял билет в первый ряд, чтобы хоть что-нибудь видеть. Я заранее настроился быть предельно объективным. Ведь известно, что к таким вещам у нас относятся или совершенно скептически, или уж совершенно фанатически. Потому, решив составить собственное мнение, я внимательно слушал всю предысторию, как выразилась мадам, ее парапсихологических исследований и всего того, что она сочла нужным поведать публике. Излишне говорить о том, что интерес мой нарастал с каждой минутой и непосредственно перед экспериментом вырос в ту меру, о которой только и может мечтать подобного рода экспериментатор.

— Надо сказать, что одета гипнотизерша была весьма претенциозно: сине-зеленое все в блестках платье, павлиньи перья в прическе, множество восточных браслетов с синими и зелеными камнями, слишком крупными, чтобы быть сапфирами и изумрудами. Все это создавало какой-то чуть не цирковой эффект. Самой же замечательной деталью туалета был кулон с изумрудом уж вовсе ненормальных размеров.

Холмс сидел, откинувшись на спинку кресла, прикрыв веки, длинные его пальцы нервно вертели трубку, я же замер, почувствовав, что вот сейчас, наконец, откроется мучившая меня тайна.

Ветер внезапно изменил направление и зазвенел оконными стеклами, и этот несколько неожиданный аккомпанемент усилил фантастическое в рассказе учителя.

— Впечатление от голоса гипнотизерши на редкость глубокого и выразительного портила однако, излишняя аффектация, а манерность жестов и движений сильно отдавали театром и я уж опасался, не разразится ли эта «дива» какой-нибудь подходящей к случаю арией. Оттого, наверно, слово «шарлатанство» без конца приходило мне на ум. Вдруг, оборвав себя, как мне показалось, на полуслове, эта экзальтированная примадонна спускается со сцены и… прямиком ко мне! Я было встал перед дамой, но она заставила меня сесть властным прикосновением своей, весьма увесистой руки и очень пристально на меня посмотрела. И хотя такая манера у гипнотизеров в ходу, смотреть на нее в упор показалось мне верхом неприличия, и, чтобы избежать неловкости, я непроизвольно опустил глаза и буквально наткнулся ими на гигантский изумруд… и уже не мог от него оторваться. Гипнотизерша еще что-то говорила, говорила и говорила, но… я уже ничего не понимал, не видел и не слышал… и только прекрасный изумруд долго еще кружился в моем сознании… или подсознании, уж и не знаю. Почему она подошла именно ко мне? Возможно, почувствовала мою впечатлительность или мой скептицизм, а может просто я был ближе других вот и решила начать с меня.

Не буду отягощать свой рассказ ненужными подробностями того, чем закончился этот сеанс. Скажу о главном. Я пришел в страшное смятение и едва в состоянии был скрыть это, потому что после сеанса вспомнил много такого, что меня в буквальном смысле потрясло. Я вам клялся, что никогда раньше не видел этого «Нельсона», с которым боролся во сне. Так вот, я его видел! Причем видел дважды!