Шерлок Холмс: повести, рассказы

– Что ж, по-моему, объяснить существующие факты не так уж трудно. Следствием было установлено, что незадолго до убийства полковник Моран и молодой Адэр, будучи партнерами, выиграли порядочную сумму денег. Но Моран, без сомнения, играл нечисто – я давно знал, что он шулер. По всей вероятности, в день убийства Адэр заметил, что Моран плутует. Он поговорил с полковником с глазу на глаз и пригрозил разоблачить его, если он добровольно не выйдет из членов клуба и не даст слово навсегда бросить игру. Едва ли такой юнец, как Адэр, сразу решился бы публично бросить это скандальное обвинение человеку, который значительно старше его и притом занимает видное положение в обществе. Скорее всего, он поговорил с полковником наедине, без свидетелей. Но для Морана, который существовал только на те деньги, которые ему удавалось добывать своими шулерскими приемами, исключение из клуба было равносильно разорению. Поэтому он и убил Адэра, убил в тот самый момент, когда молодой человек, не желая пользоваться результатами нечестной игры своего партнера, подсчитывал, какова была его доля выигрыша и сколько денег он должен был возвратить проигравшим. А чтобы мать и сестра не застали его за этим подсчетом и не начали расспрашивать, что означают все эти имена на бумаге и столбики монет на столе, он заперся на ключ… Ну что, правдоподобно, по-вашему, мое объяснение?

– Не сомневаюсь, что вы попали в точку.

– Следствие покажет, прав я или нет. Так или иначе, полковник Моран больше не будет беспокоить нас, знаменитое духовое ружье фон Хердера украсит коллекцию музея Скотленд-Ярда, и отныне никто не помешает мистеру Шерлоку Холмсу заниматься разгадкой тех интересных маленьких загадок, которыми так богата сложная лондонская жизнь.

Пляшущие человечки

Холмс просидел несколько часов в молчании, склонив свою длинную худую спину над химической склянкой, в которой он готовил какой-то особенно зловонный раствор. Его голова была опущена на грудь, и на мой взгляд, он выглядел как странная, тощая птица с тускло-серым оперением и черным хохолком на макушке.

– Итак, Уотсон, – внезапно сказал он, – вы не собираетесь вкладывать деньги в южноафриканские ценные бумаги?

Я вздрогнул от изумления. Как бы я ни успел привыкнуть к удивительным способностям Холмса, это внезапное вторжение в мои самые сокровенные мысли было совершенно необъяснимо.

– Откуда, черт возьми, вы это знаете? – спросил я.

Он развернулся на своем крутящемся стуле, держа в руке дымящуюся пробирку, и его глубоко посаженные глаза весело заблестели.

– Что ж, Уотсон, признайтесь, что вы просто ошарашены, – сказал он.

– Так и есть.

– Я должен заставить вас задокументировать это и подписать.

– Зачем?

– Потому что через пять минут вы скажете, что все это до абсурдного просто.

– Я уверен, что не скажу ничего подобного.

– Видите ли, дорогой мой Уотсон, – он поставил пробирку на стойку и принялся поучать с видом преподавателя, обращающегося к своим студентам, – на самом деле нетрудно построить ряд выводов, каждый из которых вытекает из предыдущего и каждый из которых прост сам по себе. Если потом всего лишь отбросить все промежуточные выводы и представить своим слушателям отправную точку рассуждений и заключение, это может произвести поразительный, хотя и, возможно, кричащий эффект. Итак, если посмотреть на углубление между вашим указательным и большим пальцами левой руки, будет нетрудно убедиться, что вы не предполагали вложить свой небольшой капитал в золотые прииски.

– Я не вижу никакой связи между этими фактами.

– Вполне вероятно, что не видите; но я смогу быстро продемонстрировать вам тесную связь между ними. Вот недостающие звенья этой очень простой цепочки: 1. Когда вчера вечером вы вернулись из клуба, у вас были испачканы мелом большой и указательный пальцы левой руки. 2. Вы натирали мелом кий, чтобы он не скользил во время игры в бильярд. 3. Вы обычно не играете в бильярд, за исключением партий с Терстоном. 4. Четыре недели назад вы сказали мне, что у Терстона был опцион на покупку какой-то собственности в Южной Африке, срок действия которого истекает через месяц, и он хотел, чтобы вы вложили туда деньги вместе с ним. 5. Ваша чековая книжка заперта в ящике моего стола, и вы не попросили у меня ключ от него. 6. Вы не собираетесь вкладывать свои деньги в это дело.

– Как все это до абсурдного просто! – воскликнул я.

– Совершенно верно! – сказал он, немного уязвленный. – Любая загадка становится понятной даже ребенку, когда ее объяснят. А вот случай, объяснения которому пока нет. Посмотрим, как вы справитесь с этой загадкой, дружище Уотсон.

Он бросил на стол лист бумаги и снова вернулся к своему химическому опыту. Я с изумлением посмотрел на нелепые иероглифы на бумаге.

– О, Холмс, это же детский рисунок! – воскликнул я.

– О, вы так думаете?

– А что еще это может быть?