Шерлок Холмс. Все повести и рассказы о сыщике № 1

Когда свет фонарей погас вдали, фон Борк, не торопясь, вернулся в свою комнату. Проходя мимо террасы, он заметил, что старуха экономка убрала с окна лампу и, очевидно, пошла спать. Для него новы были эта тишина и тьма в огромном доме, откуда вчера только уехала его семья. А семья у фон Борка была большая. Это лучше, что близкие его уже в безопасности. Он один здесь, и никто ему не помешает. Ведь, у него еще много работы… Он начал убирать свой стол и жечь бумаги, пока красивое лицо его не раскраснелось от огня в камине. Затем вытащил из-под стола кожаный чемодан и аккуратно, тщательно принялся укладывать в него драгоценное содержимое шкафа. Но, едва он приступил к этой работе, как чуткий слух его уловил звук приближающегося автомобиля. Фон Борк радостно свистнул, спрятал чемодан, запер шкаф, и вышел снова на террасу. Как раз вовремя, чтоб увидать, что у ворот остановился небольшой автомобиль. Из него выпрыгнул пассажир и быстрыми шагами направился к нему; шофер же, плотный пожилой мужчина с седыми усами, уселся внутри, как человек, знающий, что ему придется долго ждать.

– Ну? – нетерпеливо спрашивал фон Борк, спеша навстречу гостю.

Вместо ответа тот замахал над головой коричневым пакетиком.

– Сегодня вам есть, за что поблагодарить меня, мистер. Я привез хорошенький подарочек.

– Сигналы?

– Как обещал. Все до единого – для фонарей, для семафоров, для беспроволочного телеграфа… Конечно, копию, а не оригинал. Дурачок, который мне продал ее, продал бы и оригинал. Но я не взял. Слишком опасно. Но товар не фальшивый, можете быть спокойны.

Он похлопал германца по плечу с грубой фамильярностью, от которой тот внутренне поморщился.

– Входите. Я один во всем доме. Я только вас и ждал. Конечно, копия лучше оригинала. Если бы оригинал пропал, они опять все изменили бы. А копия, вы думаете, точная?

Ирландец из Америки вошел в кабинет и уселся в кресло, вытянув длинные журавлиные ноги. То был высокий худощавый мужчина лет шестидесяти, с резкими чертами и небольшой козлиною бородкой, придававшей ему сходство с карикатурами на американцев. Изо рта у него торчал окурок сигары. Он чиркнул спичкой и зажег его.

– Что, собираетесь в дорогу? – спросил он, оглядевшись.

Когда взгляд его упал на шкаф, теперь видимый, так как фон Борк не задернул занавеси, он вдруг ахнул:

– Мистер, да неужели вы держите секретные бумаги в этом шкафу?

– А почему же нет?

– Этак-то на виду? А еще шпионом называется! Да любой янки-вор без труда вскрыл бы этот шкаф простой отмычкой. Знай, что мои письма будут валяться в этом шкафу, я бы ни одной строчки вам не написал.

– Ну, вряд ли бы ваши взломщики сумели отпереть этот шкаф, – усмехнулся фон Борк. – Этот металл и топор не возьмет.

– А замок?

– Замок с двойной комбинацией. Вы знаете, что это значит?

– Откуда же мне знать?

– Замок откроется только, когда вы сопоставите известное слово и определенную комбинацию чисел. – Он встал и показал двойной кружок вокруг замочной скважины. – Этот снаружи – для букв, а внутренний – для цифр.

– Хитро придумано.

– Да, не так просто, как вам кажется. Этот шкаф я заказывал еще четыре года тому назад. Как вы думаете: какое слово и какое число я выбрал?

– Где же мне угадать.

– Август 1914.

Лицо американца выразило восторг и изумление.

– Вот это здорово! Однако, вы мастер предсказывать.

– Да, немногие из нас могли бы угадать так верно срок. А я вот угадал, и завтра утром закрываю лавочку.

– Ну, так вы и меня с собой возьмите, или устройте где-нибудь. Не останусь я здесь один. Через неделю, может, даже меньше Джон Булль встанет на задние ноги и заревет так, что я предпочитаю слушать этот рев из-за моря.

– Но, ведь, вы – американский гражданин.

– Что ж из того? Джек Джонсон тоже был американский гражданин, однако он сидит в тюрьме в Портланде. Британцы с этим не считаются. У вас там, говорят, одни порядки, а у нас другие… Кстати, мистер, насчет Джек Джемсона. Сдается мне, не очень-то вы покрываете тех, кто работает для вас.

– Что вы хотите сказать этим? – резко спросил фон Брок.

– Да, ведь, вы же работодатель. Значит, ваше дело – оберегать своих работников. А вы как их оберегаете? Если провалятся, вы в стороне, и не подумаете вступиться за них. Взять, хотя бы Джемсона…

– Джемсон сам виноват. Вы это знаете. Он был чересчур своеволен.

– Упрямый, что и говорить. А Холлис?

– Сумасшедший.

– Да, под конец, он, правда, чуточку свихнулся. И то сказать, это ведь не шутка: изо дня в день и с утра до ночи человеку изображать из себя не то, что он есть на самом деле, зная, что за ним следят сотни глаз, и сотни рук готовы заковать его в кандалы. А вот о Штейнере что вы мне скажете?

Фон Брок вздрогнул, и раскрасневшееся лицо его слегка побледнело.

– А что такое с Штейнером?

– Как что? Поймали его! Вчера вечером у него был обыск, и он теперь вместе с бумагами уже в Портсмутской тюрьме. Вы вот уедете, а он, бедняга, здорово засел. Хорошо, если отделается только каторгой. Вот почему я предпочитаю убраться из Англии вместе с вами.

Фон Брок был выдержанный человек, но видно было, что эта новость потрясла его.