Шесть балерин на одного папу

Бьянка, конечно, знала, что будет не единственной претенденткой. Знала и то, что на просмотр приедут люди с разных уголков страны. Но чтобы такая толпа… Неужели весь мир вдруг узнал о балете и решил поступить в Академию? Бьянка тайком разглядывает других девочек. Все они того же возраста, что и она (претенденток постарше и помладше развели по другим помещениям). Но некоторые выглядят гораздо взрослее. Они накрасили губы, подвели глаза, нарумянили щеки. На них – специальные купальники и кашемировые кардиганы, трико и гетры. А некоторые одеты в спортивные костюмы и кроссовки знаменитой марки одежды для танцоров. Бьянка не могла и предположить, что многие девочки на просмотре решат притвориться настоящими балеринами. На ней очень простая пачка, а волосы собраны в высокий хвост.

Папа незаметно подходит к дочери и кладет руку ей на плечо:

– Как ты?

– Хорошо. Хорошо.

Арт кивает. Когда Бьянка дважды произносит «хорошо», это значит, что она спокойна и чувствует себя в своей тарелке.

Если бы к купальнику девочки не была прикреплена карточка с номером, никто бы и не подумал, что она тоже готовится к просмотру. Бьянка больше нервничает, когда идет к зубному врачу.

– Как много людей, – продолжает папа с улыбкой. – Родителей больше, чем вас, детей.

Арт – один из немногих мужчин и единственный, кто не говорит с остальными и не уткнулся в телефон. Зато мама Бьянки непрерывно строчит сообщения. Она взяла отгул на один день, но Отис с раннего утра забрасывает ее письмами, словно именно сегодня в издательстве должна состояться сделка века. К тому же какая-то писательница не оставляет маму в покое и названивает ей, пытаясь узнать, почему ее текст хотят отредактировать. Это ведь биография! Нельзя изменить ни одной запятой, иначе книга потеряет свою уникальность.

Бьянка чувствует на себе оценивающие взгляды незнакомой девочки и ее мамы. Они выглядят одинаково: обе худые, вытянутые, с каштановыми волосами и челками, в черных трико и мягких сапогах, которые папа называет обувью Робин Гуда. Единственное отличие – волосы девочки стянуты в пучок.

– Привет, – растерянно говорит Бьянка. Ей не нравятся эти колючие взгляды.

– Привет, – отвечает девочка, выдавливая из себя притворную улыбку.

– Вы знакомы? – удивляется Арт.

– Нет, но мы ведь коллеги, да? – девочка протягивает им руку.

– Надеюсь, – улыбается та.

– Меня зовут Бьянка, а это мой папа.

– Я – Дебби, а это моя мама Дебора.

Увидев Арта, мама Дебби восклицает:

– Ого, неужели я вижу папу! Как, вы сказали, ваше имя?

– Я еще не успел представиться. Артур, – вежливо, но достаточно холодно отвечает Арт.

От этих двух особ, словно из телешоу талантов, нужно держаться подальше. Бьянка удивленно смотрит на папу: она уже и забыла, как звучит его имя полностью. Обычно все зовут его Артом. К тому же так называется его студия дизайна: «Арт-графика».

– Ты пришел с дочерью? Какой молодец! – Дебора сразу переходит на «ты», словно они с Артом старые друзья. Тот слегка поднимает брови и смущенно улыбается:

– Я не мог не прийти…

– Правильно! Сегодня важный день для наших девочек. Впрочем, для нас тоже, – Дебора резким движением поправляет волосы.

– Для нас? – удивленно переспрашивает Арт. Он жалобно смотрит на дочь, но та уже болтает с Дебби, оставив его в компании этой неприятной женщины.

– Конечно, они начинают осваиваться в этом мире, знакомятся с людьми… Ты тоже разведен, Артур? – спрашивает Дебора, понизив голос.

Арт начинает нервничать. Что? При чем здесь это?

– На самом деле я…

Он ищет глазами жену, которая, как назло, куда-то запропастилась. Она ведь только что разговаривала со своей странной писательницей… Арту приходится спасаться бегством и притворяться, будто ему очень интересно, о чем разговаривают Бьянка и Дебби.

– Я проходила обучение у Поповой в мае, – говорит Дебби.

– Попова преподает в Академии, – поясняет ее мать, не сводя глаз с Арта. – Она тоже будет на просмотре.

– Ясно, – резко отвечает тот.

– Дебби просто обязаны взять. Она была ее ученицей, одной из лучших. Они хорошо знают друг друга.

– Ну разумеется, – рассеянно говорит Арт.

Тем временем Дебора спрашивает Бьянку:

– Ты тоже посещала подготовительные курсы в Академии?

– Нет, я ходила в школу танцев. Я занимаюсь уже… три года, – признается девочка.

Она немного приукрасила. Ей надоело слышать, что два года – слишком мало для балета. Но Дебби округляет глаза и выдает:

– Всего три? Везет же! А я – почти десять.

– Десять? – Бьянка не верит своим ушам.

– Я пошла в школу танцев в четыре года, а в сентябре мне исполнилось четырнадцать.

– Значит, ты почти профессионал, – иронично комментирует Арт.

– Так и есть, – возмущенно говорит Дебора. – Но, как известно, балерин не берут в театр без диплома, поэтому приходится проходить эту волокиту. Даже Попова сказала, что по-другому никак. Нужно пройти просмотр вместе с новичками. В общем, обычная бюрократия.

– Как школа, – сухо замечает Арт.

– То есть? – не понимает Дебора.

– Школа тоже обязательна, еще одна бюрократия. И все же нужно окончить ее, хотя учиться можно всю жизнь, – говорит Арт, не сдерживая сарказма.