Шесть быстрых лет, шесть белых зим (СИ)

Неужели есть какие-то признаки в моей внешности, заставляющие людей сразу видеть мою ориентацию? Я спросил Милоша, но он, по своему обыкновению, наговорил мне всякой ерунды. А больше я никого не могу здесь спросить, никто же не знает.

Я не стал удалять контакты Цельеша. Он сказал, что будет ждать моего решения. Я тоже буду ждать своего решения.

Ты бы разочаровался во мне, если бы узнал об этом? Обиделся бы на меня? Стал бы ревниво дуться?

Чем больше проходит времени, тем больше мне кажется, что я тебя придумал.

Я всё ещё стою под твоими окнами во дворе твоего дома.

Глеб, почему всё так?

Скажи, ты хотя бы раз ждал меня? Ждал так, что тебе казалось, будто время остановилось? Проверял свою почту сто раз в день, и сто первый — ночью, проснувшись от невыносимо яркого сна, в котором был я? Было у тебя такое?

Я целый год ничего не делал, кроме обязательной работы и ещё каких-то дел, которые никак нельзя было никак проигнорировать. На автомате готовил и ел, выпинывал себя на пробежки, ходил по магазинам. Глеб, я за год не прочёл ни одной книги, только специальную литературу. Не смотрел новые фильмы, не слушал музыку. Я словно замер весь, заморозился. Только жду, жду, жду чего-то, а чего — сам не понимаю.

Милош меня всё время с кем-то пытается свести. Говорит, что без секса мозги ссыхаются. По мне, так наоборот, это от секса мозги уменьшаются в объёме. Разжижаются и стекают куда-то в другие места.

Я даже в этом письме, которое ты не прочитаешь, не расскажу тебе, что именно я делаю для того, чтобы мне не хотелось секса. Лучше я тебе всё это покажу. Представляю, какие у тебя будут глаза.

Ведь будут же? Ведь я же не придумал тебя, ты же настоящий, ты реальный, Глеб?

Чёрт, я всё больше напоминаю себе не то психа, не то старую деву-истеричку. Как хорошо, что ты не прочитаешь эти письма.

Я заметил, что весь прошедший год я постоянно ждал даже в каких-то мелочах. Автобусы на остановках: они будто специально задерживались, когда я там стоял, хотя претензий к здешнему общественному транспорту у меня до этого не было. В супермаркетах внезапно появлялись очереди перед кассами. Меня всё время вынуждали ждать, будто проверяли — что я буду делать? Дёргаться, ругаться? Или терпеливо молчать?

Я всё делал. И злился, и ругался. И молчал, когда было лень дёргаться.

Ждать очень тяжело. Выжигает изнутри похлеще, чем отсутствие секса.

Таким вот выдался прошедший год. В наступившем году всё должно измениться. Цифра «восемь» сулит мне неожиданные деньги и выгодные контракты. Посмотрим, как всё реализуется.

Я всё больше убеждаюсь в том, что люди не зря придумали нумерологию. И от этого мне жутковато — будто моя жизнь заранее распланирована согласно числам.

Ведь за восьмым личным годом наступит девятый. Девять — завершение. Финал.

Я уже не знаю, могу ли я сказать, что люблю тебя. Стараюсь не давать воли мрачным мыслям, но всё больше тянет думать в прошедшем времени — любил.

Нет, не хочу. Люблю. Я люблю тебя. Год ожидания прошёл. И всё будет по-новому. Я всё равно тебя люблю. Или полюблю заново. Ты мне нужен.

Л.З.

========== Письмо пятое. Восьмой личный год ==========

Здравствуй, Глеб.

Первое из этих «итоговых» писем, которое я пишу тебе не за столом на своей крохотной кухне. Спросишь, почему? Потому что я больше не живу в жилом комплексе для служащих фирмы «Медисайнен». У меня теперь другая, гораздо более просторная и благоустроенная квартира.

Мой пятилетний контракт истёк осенью. Знаешь, меня очень просили остаться. Это было приятно и немного неожиданно. Конечно, я старался выполнять свою работу как можно лучше! А как иначе – отец меня приучал к такому отношению к работе, кажется, с рождения, а потом ещё ты добавил. Личным примером. Так и вижу сейчас твою ироничную улыбку. Да-да, не смейся. Я же видел, как ты горишь на своей работе, натурально временами дым из ушей шёл. Такой густой, что ты ничего вокруг себя не замечал.

Прости, мне не хочется даже здесь, в этой тетради, которую я обязательно сожгу или закину в реку, ругать тебя. Чёрт, нет, хочется! Мне хочется наговорить тебе гадостей, хочется ругаться матом и… Даже избить, наверное.

Смешно, если честно, думать об этом. И дело не в том, что мы с тобой в разных весовых категориях. Просто сколько бы я не ругался и не махал кулаками, это ничего не изменит. Уже не изменит.

Я хотел сразу же, как сдал все дела в «Медисайнен», ехать домой. Но неожиданно столкнулся в головном офисе с Цельешем.

Я огласился работать в «Массаре», Глеб. Пока на должности ведущего специалиста, но с этой зимы меня целенаправленно натаскивают на менеджерское кресло. Ещё так много всего предстоит узнать и изучить. Никакие курсы не заменят реальной практики. Согласен же, да?

По совершенно невероятному стечению обстоятельств филиал «Массара» будет открыт в пригородной зоне нашего города. Или это не случайно?