Шесть дней из жизни дознавателя

— Сиди, тварь. Сейчас я тебе ещё добавлю! Ты забылся, сука, что находишься в кабинете уголовного розыска? Я спросил у тебя какой номер этого телефона, будь любезен рассказать! Препятствуешь расследованию! Между прочим, убийство произошло! А ты первый подозреваемый, потому что с убитым постоянно шкуру тёр! Ты либо знаешь кто его приговорил, либо сам это сделал! Да я все ваши грязные делишки знаю! Как вы вопросики на право и на лево решали! Что, кинули кого-то! Ты может следующий будешь?! Задушат вас тварей наконец-таки! А пока закинем тебя в клетку и будем разбираться! Мне достаточно матери Чёрного сказать, что ты тут препятствуешь следствию, да она сама тебя с дерьмом твоим сожрёт! А так, окажешься не причастен, что ж, отпустят. Но посидеть, тварь, ты с зеками успеешь! Там им рассказывай, как ты случайно ментом поработал, а потом тебя как пса шелудивого выгнали из следствия. Понял? — Шикунов произнося свою пламенную речь, взял рублёвый пакет из стола и надев его на руку, достал из портфеля кнопочный телефон Клёпкина.

— Да просто Паш, этот телефон для всяких таких дел, понимаешь. Для договорных. Я по нему с такими разговариваю, где есть что порешать… — наконец-то Клёпкин разъяснил причину своего скрытного поведения.

Это был телефон для взяток. Оформленный не известно на кого. Такими номерами зеки пользуются при совершении своих мошеннических действий. План Клёпкина был прост. Если разоблачается какой-то шкурный вопрос, то он попросту планировал откреститься, что принимал участие в каком-то деле. У него был официальный номер. А этот не официальный. Данный дешёвый телефон можно было выкинуть куда-нибудь в речку, и доказательная база обрывалась, даже если разговоры прослушивали и записывали. Клёпкин просчитал это заранее. Поэтому сейчас очень не хотел, чтобы этот телефон и номер всплыл где-то официально.

— Вот ты упырь! Всё сделаешь за бабки? — Шикунов указал, что Клёпкин просто продажная шкура.

Далее оперуполномоченный, успокоившись внутренне, что Клёпкин не будет жаловаться на его удар в лоб, поскольку только что объяснил, что это криминальный телефон, начал выяснять его номер. Шикунов набрал на отвоёванном телефоне свой номер, позвонив сам себе выяснил интересующие его цифры. На всякий случай сверил их с распечаткой от подполковника Ерёмова и увидел его в списке! На него был принят входящий звонок в восемнадцать тридцать три! А это означало, что Клёпкин был вечером около дома Чёрного! Но скрыл это!

— Клёпа, ах ты ж сукин сын! — Шикунов посмотрел на Клёпкина, который догадался, что попался! И добавил для пробуждения страха у адвоката, — Я ж знал, что это ты! А вот и ещё одна доказуха!

После этого, Клёпкин, как тогда с начальником следствия, не смог собраться и скрыть то, что не хотел показывать. Убив человека очень трудно обладать собой. Одолевает страх и постоянно кажется, что все всё знают и наблюдая за тобой только и ждут, когда же ты сам сознаешься. Как называют такое состояние сами заключённые, быть на «шугняке».

Клёпкин не выдержал и начал рассказывать Шикунову интересные вещи. В это время Габоронов зашёл в кабинет. Шикунов сказал Клёпкину продолжать, но он начал практически сначала:

— Вы сами знаете, вот Серёжка знает, Чёрный тварью был! А что мне было делать? Я боялся его! Он бы меня самого стёр. Но я просто наблюдал, я просто с ним был, он везде меня за собой таскал. Я уже не жил своей жизнью, я полностью под него подстраивался. Он решил Серёгу подставить, когда он не согласился с Духовским вопрос по делу решить. Я отговаривал, но, когда он меня слушал? Он позвонил своим знакомым в УСБ, они приехали. Он обставил всё так, как будто ты взятку эту требуешь. Духовского накрутил против Серёги. Он всё обставил опять как тогда, во время ДТП. Мы не знали, Серёга, я не знал, что это твоя жена была! Мне позвонили с дежурки, сказали на выезд приехать. Я приехал, а Зефирка уже там был. Он мне сказал, что надо дорожку захерить. Я испугался ему отказать, ты должен меня понять Серёга! Я просто испугался! Я начал оформлять в пользу водителя, потом оказалось, что это твоя Юлька! Что мне было делать? Я сказал Чёрному об этом! Он был не приклонен. Тот водила был для него дороже, они лучше общались. Он настоял, чтобы я продолжал херить дело. Я не смог ему отказать! Тебе боялся сказать! Приходилось выкручиваться. Между тобой, им, прокуратурой, начальником! Все хотели разного! Потом начальник увидел, что я мухлюю с этим делом, сказал уйти! Я ушёл! Потому что больше не мог! Для меня это выход был, чтоб от меня все отстали! А тут Зефирка, предложил в адвокаты пойти. А куда мне было идти после такого позора в органах? Я и пошёл. А он как был мразью, таким и остался! Я и тебе, Серёга не мог всё рассказать и понимал всегда, что я тоже теперь конченный! Что мне было делать? А когда ты ему смог отказать, Серёга, у тебя хватило духа это сделать, он начал тебя в порошок стирать! Он бы тогда и со мной так же поступил! Именно этого я тогда и боялся! А тут, он с тобой начал это делать! Я и решился, что всё, хватит! Тогда я замочил эту суку!