Шесть дней из жизни дознавателя

Поэтому Третьяковой оставалось жулика брать на понт и путём травли и угроз делать из него того, кем человек, нарушивший закон, должен быть первоначально. Раскаивающемся в содеянном и вину свою признающим полностью!

Пока Габоронов краем уха наслаждался происходящим за соседним столом, удалось закончить Десяткина. Подписав у всех, дознаватель сдал уголовное дело в прокуратуру. Три из пяти были готовы. На обратном пути, Габоронов зашёл в дежурную часть, проверить пришёл ли ответ на запрос о судимости Снегенева-Паспорту. Пока сотрудница листала стопку уже готовых справок ГИЦ МВД, дознаватель наслаждался колоритом общения сотрудников дежурки:

— Зачем ты представился его именем? — Кошмарик ругал своего нового помощника Сергеева.

— Я испугался! — младший сержант Сергеев, переведённый из патрульно-постовой службы, на прошлой смене, отвечая на звонок по «02» представился, зачем-то другой фамилией.

В результате данного телефонного разговора, граждане пожаловались в прокуратуру на сотрудника по фамилии Юдин, который был на выходном.

— Испугался он! Ты понимаешь, что Юдину теперь объяснительную из-за тебя писать придётся?

— А он мне никогда и не нравился! — Сергеев был не пробиваем в своей бестолковости.

— Я звонил тебе вчера весь день! Почему ты трубку не брал? — продолжал дежурный Шкомаров.

— Я спал!

— Я тебе семь раз звонил!

— Я семь раз и спал! Нажрался и спал!

— Как нажрался и спал?

— Так, нажрался и спал, у меня выходной был! Что, я нажраться не могу что ли?

Если бы мы выбирали с кем работать — остались бы наедине с собой.

Габоронову на этот раз повезло, сведения о судимости Снегенева были готовы. Он оказался не судим, что тоже облегчало направление дела в суд. Поскольку иначе пришлось бы истребовать копии приговора суда. А там тоже без своего рода унижения и прошения, получить вовремя необходимые документы проблематично. Это в своём городе. А если жулик был судим в другом, то…

Возвращаясь в отдел дознания, Габоронов, проходя мимо кабинетов уголовного розыска, решил заглянуть к своему однокласснику Шикунову. Хотелось увидеть кого-то близкого, поделиться вчерашними потрясениями. Кроме того, вспомнился интерес к дырке в паспортном столе, может уже нашли того, кто это сделал? Плюс ко всему время было обеденное, Габоронов рассчитывал услышать от Шикунова его знаменитое: «Давай пожрём?»

Постучавшись для приличия, Габоронов вошёл в тёмное помещение. Из-за вечной нехватки лампочек, с добавлением росшего около окна дуба, закрывающего своими ветвями солнечный свет, в кабинете становилось жутковато. Особая атмосфера: обшарпанные стены, старая мебель с засаленным диваном. В этом кабинете не просто работали, в нём жили. На это указывал душный запах. Помимо того, что в нём вечно курили, окно из-за решётки не открывалось на всю. Была лишь маленькая щелочка, соединявшая уголовный розыск со свежим воздухом. В таком кабинете подготавливали к тюрьме.

Габоронов на секунду застыл. В кабинете сидел Клёпкин! «Что ему тут надо?» — подумал Габоронов.

— Привет, Павел Владимирович. Я зайду, наверное, попозже! — Габоронов не здоровался с Клёпкиным и понимал, что сейчас с Шикуновым всё равно не по болтает.

— Нет, Сергей Владимирович, останься! — Паша смотрел прямо в глаза Сергею, в которых он увидел, что дело серьёзное.

Габоронов присел на стул около стола Шикунова. На этом месте обычно сидят опрашиваемые. В кабинете было три рабочих стола, остальных сотрудников не было.

— Продолжай, — серьёзно произнёс Шикунов, обращаясь к Клёпкину, который сидел на диванчике, напротив оперуполномоченного.

В воздухе стояло напряжение. Клёпкин был в костюмчике и должен был производить впечатление делового человека, но на лице у него был страх…

Глава 18. Звонок в дверь!

Работая в убойном отделе, расследуя убийство Чёрного, Шикунов вызвал для беседы Клёпкина, поскольку это было его ближайшее окружение с кем его постоянно видели вместе. Опер, конечно же, знал всю предысторию с бывшим следователем Клёпкиным, когда тот продал, по всеобщему признанию, дело со смертельным ДТП. Габоронов для Шикунова был не последним человеком. Одноклассники — это близкие люди навсегда. Поэтому Паша испытывал неприязнь к опрашиваемому.

До того, как в кабинет зашёл Габоронов, Шикунов для профессионального приличия, по привычке, вёл себя с Клёпкиным так, как будто он знает все его грехи. И по доброте душевной даёт шанс Клёпкину исповедаться, рассказать самому как дело было. Это происходит с каждым, кто попадает к оперуполномоченному на беседу. Всё рассчитано на то, что у предполагаемого преступника сдадут нервы. Как известно без грешных не бывает. На воре и шапка горит, поэтому каждому есть в чём сознаться, нужно лишь повспоминать. От сюда вырабатывается линия общения сотрудников уголовного розыска. А именно смотреть уставшими глазами на гражданина, пронзая его своим умудрённым жизнью взглядом, нащупывая единственную струнку совести, оставшуюся у человека, и двумя пальчиками вытягивать её аккуратненько, чтоб не порвалась.