Шесть дней из жизни дознавателя

Габоронов хоть и начинал постепенно проникаться к Клёпкину за его раскаяние в прекращении уголовного преследования водителя, сбившего его жену, но пока ещё не созрел до того, чтобы положительно кивать на вопросы Клёпкина. Поэтому на данное обращение Габоронов никак не отреагировал. Только что он не здоровался с ним много лет, желая ему самому смерти. А сейчас он рассказывал, как чуть ли не ради него совершил убийство!

— Так вот, — продолжил Клёпкин, — Я на маршрутках, немного поездив в другие направления, приехал к его дому. В одной из маршруток, на заднем сидении я переодел кроссовки и кепку, одел очки солнцезащитные, поэтому из маршрутки вышел уже совершенно «другой» человек. Где-то в начале седьмого я зашёл в его подъезд, поднялся этажом выше. Стал ждать, пока его рабочие отчитаются за день и выйдут из его квартиры. Минут через пять так и произошло. Я знал, что он сразу пойдёт в душ, он же был потливый очень сильно, поэтому купаться любил при первой же возможности. Я спустился, прислушался, мне показалось, что купается. Я взял медный провод, который также привёз с собой, подсоединил его к электрическому счётчику, который тут же в его хрущёвке, в подъезде, около двери считай. Там нужна всего лишь одна фаза. Другой конец плоскогубцами, которые тоже с собой взял, аккуратно прицепил к ручке его металлической двери. Потом начал звонить в звонок. Долго, как нажал, так и держал, прям плоскогубцами, чтоб отпечатки не оставлять. Я понимал, что это его разозлит и он выйдет с душа. Судя по всему, так и получилось. Он вышел с душа весь мокрый, чтобы посмотреть какой дурак звонит ему без остановки в дверь, наверное, увидел меня в глазок. За матерился, не понимая, что случилось, почему я припёрся. Зефирка начал открывать дверь, взявшись за ручку под напряжением. А дальше я услышал через дверь звук падения тела. Он не успел даже крикнуть. Я убрал провод, скрутил его, закидал всё в пакет и вышел из дома. Прям чтоб лицом к лицу не с кем не встретился. Во дворе гуляли мамашки, но не знаю, обратили ли они на меня внимание. На остановке я сел в маршрутку, по пересаживался несколько раз. В одной из них также переоделся, вышел на одной из остановок. Выкинул в речку кепку, кроссовки, пассатижи, провод, и даже очки и на маршрутках, также петляя поехал домой. Вот в принципе и всё! Ах, да, звонок этот в восемнадцать тридцать три. Позвонил один козёл по делу, я и ответил, договаривался с ним об одном вопросике. А свой телефон я оставил дома, именно на этот случай. А тут, ты Паш, получается узнал про этот телефон…

— Охренеть! — поражался оперуполномоченный уголовного розыска Шикунов, — Как ты до такого догадался? Это же проще простого! Подвести из счётчика ток на ручку двери! Так же можно кого угодно! Любого!

— Не совсем, — Клёпкин покачал головой и сделал лицо знающего кое-какие тонкости, — Всё не так просто, нужно несколько обстоятельств. Надо чтобы ток прошёл сквозь тело. Если человек в тапочках или даже на паркете, линолеуме, даже на плитке то ничего не будет. Если ноги были бы в воде, но потоп организовать проблематично, не входя в квартиру. Нужно заземление, ноль. Потому что сама по себе фаза не убивает. Она токает только в паре с нулём. Если даже человек возьмётся за ручку и облокотился о голую, бетонную стену, например, то, его просто кусанёт. Если дверь деревянная, например, и ручка двери не проходит сквозь неё, а прикручена с каждой из сторон, то тоже маловероятно. А у него полы разобрали, то есть он весь мокрый, после душа, должен был стоять босиком и взяться за ручку, тогда да, ток проходит сквозь тело, так как бетонный пол это уже заземление, там внутри контур проходит.

— Антон, ты откуда это всё знаешь? — прищурился Шикунов.

— У меня отец электрик. За всю жизнь его миллион раз током шарахало, он мне столько про это рассказывал!

— Подожди, а тапочки? Ты говоришь если бы был в тапочках, то ничего не было бы?

— Да, Паша. Но, в тот день, когда Серёгу вязали, я ж утром за ним домой заехал, он сказал, чтоб на двух тачках не мелькали, я его тапки и припрятал в его же бардаке…

— А душ тоже нужен был, чтоб он мокрый подошёл?

— Да, вода отличный проводник электрического тока. У него ещё ручка расположена с лева, он и дверь всегда левой рукой открывал, а она ближе к сердцу, поэтому ток должен был в сердце долбануть.

Габоронову и Шикунову стало не по себе. Хоть и были нюансы в таком убийстве, но браться за ручку входной двери теперь будет боязно обоим.

— Не делайте людям плохого, — произнёс задумавшийся Шикунов, глядя в одну точку, — Иначе и в Вашу дверь однажды позвонят!

— Но, ребят, я в тюрьму не хочу! Я не знаю, что делать, — заявил Клёпкин, которому похоже стало легче от того, что он выговорился, но пришло осознание содеянного.

Кроме того Клёпкин понял, что Шикунов, несмотря на утверждение о том, что знал всё это, понял, что сам только что раскололся…

— Ты уже всё сделал, — Шикунов показал на телефон в пакетике.