Шесть дней Кондора. Тень Кондора. Последние дни Кондора

– Не знаю, как быть с твоим термобельем, но я, пожалуй, его тоже постираю. Говорят, в ближайшие пару дней будет тепло. Коричневые пятна на воротнике твоей голубой рубашки должны отстираться. Я не очень-то большая мастерица гладить, но если она будет очень мятая, наденешь черный свитер из коробки с забытыми вещами – мне кажется, он тебе подойдет…

Она вдруг заметила, что он смотрит на нее, но при этом словно ничего не видит.

– Что? – спросила Мерль и улыбнулась.

Ответа не последовало.

Она нахмурилась.

– Вин! Что с тобой? Ты в порядке?

– Ты не должна стирать мою одежду. Ты не…

– У тебя ничего не выйдет, если твои противники будут догадываться о твоем приближении по запаху, – попыталась пошутить Мерль.

– Кто бы они ни были, тебе конец, – сказал Кондор.

Она всмотрелась в лицо Кондора. Развязала тюрбан из полотенца на голове, отжала и вытерла волосы, после чего присоединила полотенце к вещам, предназначенным для стирки. Закрыла глаза и несколько раз медленно наклонила голову то в одну, то в другую сторону. Потом сняла полотенце, прикрывавшее ее тело, обнажив тяжелую грудь и все еще мокрые живот и бедра. И наткнулась взглядом на глаза Кондора, стоящего у кровати с полотенцем через плечо. В этих глазах она увидела выражение изумления, восторга и… беззащитности.

Бросив полотенце на пол, она подошла к нему и обняла за шею. Тела их прижались друг к другу.

Он поцеловал ее мокрые волосы, потом влажную кожу виска, гладя плечи и спину. Потом попытался найти ее губы, но она уткнулась лицом ему в грудь, прошептав:

– У нас слишком мало времени.

Потом подняла голову, и их губы слились.

Его ладони охватили ее ягодицы.

Прервав поцелуй, она впилась губами в его шею, потом в грудь. Затем села на край постели и сказала:

– На это времени хватит. – И с этими словами притянула его к себе.

Ощутив ее губы, увидев, что она делает, Кондор почувствовал, что от наслаждения вот-вот потеряет сознание. Быстро достигнув кульминации, он не смог подавить еще один вырвавшийся из груди вскрик.

После этого они еще какое-то время лежали на кровати. Однако вскоре она встала и прошла в ванную. Кондор услышал, как она чистит зубы. Вернувшись, Мерль снова легла рядом с ним и, улыбнувшись, сказала:

– Ты можешь воспользоваться моей бритвой, когда придешь в себя. Она лежит на краю ванны. И твоя зубная щетка там же.

Затем быстро надела черный лифчик и такие же трусики, свободные джинсы и голубую рубашку. Еще раз тщательно вытерла полотенцем волосы, но они все же остались влажными. Взяла со стула вещи, приготовленные для стирки, и сказала:

– Пойду сварю кофе.

– Прежде чем выйти из спальни, постучи в дверь.

– Но это моя квартира.

– Уже нет.

Несколько озадаченная, Мерль улыбнулась и постучала в дверь спальни изнутри. Потом выждала немного и постучала снова.

– Одну минуту, – донесся из-за двери голос Фэй.

Затем – меньше, чем через минуту, по расчетам Кондора, они услышали:

– Входите.

Мерль открыла дверь и, шагнув за порог спальни, тут же закрыла ее, так что Кондор даже не увидел свою напарницу.

Синей одноразовой бритвой-станком явно пользовались уже неоднократно, так что, намылив лицо, он не без труда соскреб ею отросшую щетину. Почистив зубы пастой с сильным мятным вкусом, он вернулся в спальню и направился к коробке с забытыми вещами, чтобы подобрать себе что-нибудь из одежды…

И вдруг упал навзничь на кровать. Ему на секунду показалось, что потолок давит на него, словно пресс.

Оставайся здесь.

На него вдруг нахлынул целый водопад бессвязных, беспорядочных воспоминаний. Песня Джона Стюарта. Размышления о том, что он должен был сделать, но сделать так и не смог. Мечты о том, чтобы сейчас остаться именно здесь – может быть, тогда…

Мечты сводят тебя с ума. Как бы ты не свихнулся окончательно. Впившись взглядом в потолок, Кондор решил не смотреть, кто из призраков сказал эти слова.

– Поздно. Я уже здесь, – сказал он.

Не забивай себе голову всякой чепухой.

– Я уверен, что мне доступно то, чего я хочу.

Взгляни трезво на реальную действительность.

– Да пошел ты, – ответил Кондор призраку. Но без прежней убежденности.

И призрак это почувствовал.

Я не могу допустить, чтобы ее убили.

«Чтобы ее тоже убили», – поправился он прежде, чем призрак успел отреагировать на его слова.

Улыбка Мерль. Ее губы. Удивительно точные слова, которые она находила, разговаривая с ним. То, как она обнимала его, а он – ее. Всего это было достаточно или почти достаточно… По крайней мере это было намного больше и лучше того, на что он имел право рассчитывать. Неужели она – моя последняя женщина? Кондор не стал додумывать эту мысль до конца.

Сделай так, чтобы Мерль была жива и в безопасности.

А все остальное…

– Все остальное ты ведь уже знаешь.

Это сказал не призрак, а сам Кондор.