Шесть кровавых летних дней

Мы пересекли узкую долину и начали подниматься по извилистой гравийной дорожке, зелень быстро рассеялась. Началась жара, но мы оставили некоторую влажность, поднимаясь в облаке пыли. Подъем был недолгим. Мы выехали на поворот, выходящий на плато с каменной структурой по краю. У него была высокая окружающая стена и вид крепости 19 века с квадратным центром и двумя массивными крыльями.

Водитель съехал с дороги на верблюжью тропу, и мы врезались ей в стену. Никого не было видно.

Водитель заговорил по-арабски, глядя в зеркало. «Вас ждут, сэр».

Я вышел из машины вслед за Дуза, чувствуя в нем горячий ветер и привкус пыли. «Продолжай», - сказал я, позволив ему услышать щелчок курка 45-го калибра.

Мы прошли через арочные входные ворота в широкий каменный двор, где ничего не росло. В этом месте были окна с прорезями и ощущение, что давайте убираемся отсюда.

"Как зовут нашего контакта?"

"

"Цфат". Полковник смотрел на каменную кладку. Он выглядел длинным, окоченевшим и с бледным лицом.

«Скажи ему, чтобы он вытащил свою задницу».

«Цфат, несчастный вор верблюдов», - произнес полковник, - «выходи!»

Как непослушный ребенок, Цфат ничего не сказал, ничего не сделал. Дверь, двойная железная, оставалась закрытой. Вокруг нас дул ветер.

"Попробуйте снова." Я сказал. Вторая попытка вызвала не больше реакции, чем первая.

«Посмотрите, открыто ли оно». Я смотрел, как он приближается, зная, что все это воняет. Ветер насмехался.

Над ним я услышал шепот чужого звука. Когда я повернулся к нему лицом, я знал ответ. Я мельком увидел застывшее лицо водителя и четырех людей с приставленными автоматами Калашникова.

Я сделал два выстрела, прежде чем все в моей голове взорвалось обжигающей волной пламени и унесло меня в никуда.

Глава 13

В какой-то неопределенный момент и в каком-то месте моя голова была расплавлена ​​и выкована в колокол. Я присутствовал на обоих мероприятиях. Мне не понравилось ни то, ни другое. Я терпел их молча. Это вопрос обусловленности. Но когда какой-то всемогущий ублюдок стал бить гонгом по моему новому куполу, я решил возразить, особенно когда счет перевалил за двенадцать.

Я обратился к Вселенной на урду, потому что Шема была царицей ночи, и это казалось вполне подходящим. Я никогда не узнаю, был ли это тон моей непристойности, стук гонга или комбинация того и другого, из-за чего меня изрыгнули из тьмы ниоткуда в темноту какого-то места. На данный момент все, что я знал, это то, что я был готов поменяться чем-то ни на что. Затем момент прошел, и мой мозг медленно собрался с силами и начал избавляться от нанесенных ударов.

Я лежал на циновке из вонючей соломы. Мои руки и ноги были связаны. Моя голова чертовски болела, пульсировала, как будто что-то хотелось вырваться. Я осторожно повернул ее, что привело к появлению множества белых огней передо мной там, где не было никаких огней. После еще нескольких подобных экспериментов я решил, что хуже всего я страдаю от легкого сотрясения мозга. Водитель не выстрелил в меня, он только оглушил меня. Моя одежда не была снята. Пьер был на месте. В жизни и во времена Ника Картера дела были еще хуже.

Что-то скользнуло по моим ногам, и я знал, что у меня есть компания. Небольшая драка проникала из двери камеры. Но и без него мое местоположение не требовало изучения архитектуры. Воздух сильно вонял. У крыс были предыдущие жильцы.

После нескольких попыток мне удалось сесть. Пятками я продирался по полу, пока за моей спиной не оказалась каменная стена. Когда белые огни перестали мигать и пульсация в моем черепе снизилась до приемлемого уровня, я проверил веревки, удерживающие мои запястья в тисках.

Оставалось только расслабиться и ждать. Я пришел повидать Османа. Теперь я решил, что у меня очень хорошие шансы увидеть его. Я получил сообщение немного поздно. Если бы я получил его раньше, я бы избавился от головной боли. Мальчики в аэропорту, как и мальчики на перекрестках и встречающий комитет здесь, не были войсками Менданике или Тасахмеда, они принадлежали Шиек. Осман занял Будану, который был расстроен смертью Бен д'Око. Китайцы производят Ак-47 так же, как и Советы.

Я сообщил о прибытии Дузы и предупредил приемную. Нас не доставили в центр Будана, потому что мы, очевидно, увидели бы признаки того, что боевые действия продолжались. Вместо этого нас привели сюда. Вопрос был в том, почему Дуза не узнал людей Османа в аэропорту? Я тоже думал, что знаю ответ. Во всяком случае, моя неспособность распознать смену караула в Будане до тех пор, пока я не оказался в ловушке, могла все же сработать лучше, чем гоняться за Османом по всем горам, чтобы задать ему вопрос.

Меня разбудили лязг ключа в замке и отпирание двери. Сон помог. Онемение рук и запястий доставляло больше дискомфорта, чем пульсация в голове. Я закрыл глаза от яркого света, почувствовал руки на ногах и нож, перерезавший веревки на моих лодыжках.

Меня подняли на ноги. Мир закружился. Белые вспышки превратились в яркий неон. Я втянул воздух и позволил паре кураторов удержать меня.