Шесть лет

– Нужно было взять его с нами.

Уже!

– Он не против, что ты в компании парней?

– Эм… Нет.

– Да ладно, уверен, что ему это не понравилось.

– Да заткнитесь уже… – доносится за спиной.

– Нет. Он мне доверяет, – отвечаю я, наплевав на ворчание Рафа.

– Либо он идиот, либо очень влюблен, – говорит Аксель, садясь возле меня с совершенно неприятным взглядом.

– Я поехала, чтобы провести выходные с друзьями и заняться каньонингом, а не искать замену своему парню, которая даже не дотягивает до него.

Это касается как слишком флиртующего парня, так и Бриса. Я также надеюсь, что мои слова дойдут до упрямого Рафа, что он поймет, чего я действительно хочу. Но, похоже, это не так, учитывая вопрос, который он шепчет мне на ухо:

– У тебя действительно есть парень? Я думал, что нет…

Остальные продолжают обсуждать какую-то чушь, полную предрассудков и прочей ерунды, о девушках и парах в целом. Пользуясь случаем, я поворачиваю голову в сторону Рафа:

– Ты глупый или притворяешься?

Он хмурится.

– Подумай, Раф. Уверена, ты сможешь все понять. Ведь ты уже достаточно взрослый.

Возможно, поехать с ними было плохой идеей. Я уже начинаю жалеть об этом. С одной стороны, есть парень, к которому я не могу подойти, пока он не станет хоть немного благоразумным; а с другой – его брат, который слишком бестактен… Впереди просто отличные выходные.

Мы прибываем в пункт назначения. Здесь мы займемся дюльфером ^[19], прыжками и плаванием. Я уже занималась каньонингом в других местах, так что мне нравится этот спорт. В то время он напоминал мне мой родной город, который я с неохотой покинула. Теперь я надеюсь заниматься каньонингом чаще, потому что я там, где хочу жить.

Раф ведет себя тише, чем обычно. Брис, Льюис и их товарищи продолжают болтать. Младший тоже время от времени говорит, но ведет себя неестественно, и его взгляд становится отстраненным, как только он переводит его на меня.

Я чувствую себя на своем месте в их компании. Друзья Бриса – кроме Акселя, который не понимает, что у меня есть парень и мне не нужен другой – приятные. Вечером, в кемпинге, они даже помогли мне поставить палатку и разложить вещи.

Когда мы, наконец, расположились вокруг импровизированного барбекю, у меня все болит, но я в восторге от этого дня.

– Здесь здорово! – восклицает Софьян, опускаясь рядом со мной у огня, держа пиво в руке.

– Согласна, – говорю я, обводя взглядом окрестности. Я так скучала по этим пейзажам.

– Брис рассказал нам о тебе. Когда ты уехала?

– Шесть лет назад. И вернулась только этим летом.

– Ты родилась здесь?

– Да.

– Наверное, тяжело было уезжать?

– Тогда нет.

– Были сложные обстоятельства, – объясняет Брис, садясь рядом с нами.

– Да?

– У моей семьи возникли трудности…

Мой ответ, похоже, Софьяна устраивает, он не пытается копать дальше. Остальные присоединяются к нам, и разговор затихает. Раф садится напротив меня и начинает медленно пить. Я не могу не смотреть на его губы, смыкающиеся на горлышке пива, и на его адамово яблоко, когда он глотает.

Слова Бриса вырывают меня из размышлений и заставляют покраснеть.

– Ты рада, что вернулась? Когда уезжала, то была грустной и подавленной.

– Да, мне было плохо. Но все наладилось. Я должна была вернуться, чтобы начать все с чистого листа.

Раф внимательно слушает.

– Но нам пришлось уехать. Ради моей сестры, – продолжаю я объяснять. – Та история ее просто потрясла.

– Представляю, – кивает Брис. – Наверное, трудно жить в одном городе со своим обидчиком, особенно когда он не понес наказание.

– Он наказан, – Раф рассматривает свою бутылку. – Его отправили в исправительное учреждение.

Я в шоке. Он действительно так думает?

– О, да брось ты, – вмешивается Брис. – Ему было шестнадцать, а ей четырнадцать. Его должны были арестовать.

– То есть находиться в закрытом учреждении для тебя не то же самое, что арест?

– Нет. Он не получил по заслугам. Ты согласна со мной, Вик?

– Да.

Я больше не могу говорить. Я снова вижу свою сестру, громко рыдающую в моих объятиях. Она была растрепана, волосы взъерошены, дыхание сбито. У меня мурашки по коже при воспоминании об этой сцене.

– А ты не согласен? – уточняет Брис.

– По-моему, он был слишком пьян, – возражает младший Луазон.

Я поднимаю глаза, пораженная тем, что услышала. Брис и Раф ведут молчаливую дуэль. И я не знаю, какое чувство сильнее: разочарование, что мужчина, в которого я влюблена, может проявить так мало сострадания, или страх, что Брис теперь узнает о моих отношениях с его братом.

– Почему ты его защищаешь? – настаивает Брис. – Ты его знаешь?

– Нет. Но это ничего не меняет. Я считаю, что он был наказан несправедливо. Его не следовало отправлять в исправительное учреждение. Потом ему пришлось уехать из города. Это разрушило его жизнь.

– А как же жизнь моей сестры? – сухо спрашиваю я.

Раф задумывается, и я чувствую, что он колеблется. Но наконец-то он озвучивает свои мысли:

– Твоя сестра была психически неустойчивой. Она сама разрушила собственную жизнь.