Шесть зимних ночей

– Оно очень красивое, – восхищенно произнесла Шишига, поднимая на Свята благодарный взгляд. – Я сейчас же примерю!

– Не нужно, – остановил ее тот, – не в этот раз. Надень его следующей зимой.

– Но почему? – изумилась она. – Я бы хотела сейчас!

– Сейчас не время, – отрезал Свят, – подожди еще немного.

Он улыбнулся и вышел во двор, оставив недоумевающую девушку одну. С тех пор она не доставала наряд, дожидаясь новой зимы. Ей почему-то казалось, что Свят обязательно узнает, если она сделает это раньше, и больше не будет верить ей. Она же доверяла ему безоговорочно.

Шишига расчесала волосы и распустила по плечам медные волны. Так и не решившись надеть подаренное платье, она выбрала свое любимое – зеленое из тонкой шерсти, с кремовым кружевным воротничком. Она оглядела горницу с накрытым столом, осталась довольна увиденным и, накинув короткую шубку, покинула дом. Небо расчистилось, и на темном покрывале ночи серебристыми блестками рассыпались звезды. Чуть заметно тянуло дымком и выпечкой из избушки. Девушка прошла по запорошенной тропинке, остановилась около столба с фонарем и подожгла фитиль. Медленно занялось пламя – знак того, что временный приют ждет своих постояльцев.

Поплотнее запахнув шубку, Шишига всматривалась в чернеющий поодаль лес, пока со стороны опушки не донеслись шорохи. Она наблюдала за тем, как сгущаются и шевелятся тени возле старой скрюченной сосны, и в ночной тишине над поляной летело эхо чьих-то фраз и негромкого смеха. Зимние по очереди появлялись из глубокого разлома в стволе дерева, который в любой другой день выглядел совершенно неприметным. Но в ночь их прихода он озарялся изнутри красно-рыжими всполохами и выпускал нечисть из своих недр.

Девушка переминалась с ноги на ногу возле фонаря, и все ее существо было охвачено нетерпением и трепетным счастьем от узнавания знакомых силуэтов. Они двигались ей навстречу: вразвалочку – невысокий Кит, семенящая подле него Дереза, тяжелыми шагами – волочивший по земле объемистый мешок Буран, еще несколько известных ей по прошлым зимам гостей и замыкающий процессию Свят.

– Ну здравствуй, – первым произнес он, поравнявшись с Шишигой.

– Здравствуй, – тихо откликнулась она, вглядываясь в его лицо, выискивая признаки обиды или холодности и не находя их. – Я скучала по вам.

Она улыбнулась остальным, не в силах сдержать наполнившую ее радость.

– Калачики будут? – весело спросил Кит, и девушка рассмеялась.

– Что в мешке, Буранушка? – обратилась она к великану, кивком указывая на его ношу.

– Всякое нужное, – прогудел тот, – в хозяйстве пригодится.

Компания направилась к дому, перекидываясь шутками и на ходу кратко делясь накопившимися новостями.

– Что, никто так и не признал эту несчастную шляпу? – усмехнулся Кит, обтряхивая в сенях налипший на лапы снег.

– Да ну ее, – махнула рукой Шишига, – висит и висит, я уже с ней свыклась. Ужинать – и в баньку?

Толпа загудела в предвкушении приятного досуга, и тут среди лохматых спин и рогатых голов девушка заметила незнакомое ей существо. Оно походило на ребенка, ростом едва ли ей по пояс, и смущенно пряталось за спинами более рослых товарищей. Из-под пушистой шубки торчали щуплые ножки, а лицо скрывалось за деревянной маской, напоминавшей по форме лопату. В узких прорезях угадывались глазки и рот.

– А ты кто такой? Ты здесь первый раз? – приветливо спросила Шишига, наклоняясь к новичку.

Малыш только потупился и ухватился за первое попавшееся под руку – хвост Кита.

– Ай, – муркнул тот, – отцепись, трусишка, здесь бояться некого.

– Это наш новенький, – пояснил Свят, его губы тронула грустная улыбка. – Зови его Чепуха. Он не может тебе ответить. Но вести себя будет хорошо, мы за ним присмотрим.

Девушка сочувственно покачала головой.

– Здравствуй, Чепуха. А я Шишига, чувствуй себя как дома.

Ей показалось, что в темных глазках мелькнула благодарность.

Нечисть наконец переместилась в горницу и, не переставая оживленно переговариваться, расселась за накрытым столом.

– Как говорится, хлеб на стол, так и стол престол, а хлеба ни куска – так и стол доска! – задорно воскликнул Кит, плюхнув на тарелку добротный кусок пирога.

Все рассмеялись и вслед за ним жадно накинулись на угощение. Шишига разлила по кружкам душистую, пахнущую летом и пчелиными сотами медовуху, и гости подняли здравицу за хозяйку и ее радушный прием. Она пригубила ароматный напиток, наконец отпуская волнение, мучительно свербевшее в груди с самого утра. Свят сидел рядом и смаковал козулю, девушка чувствовала исходящее от него тепло и горьковатый запах костра и кожи. Буран, кряхтя и отдуваясь, торопливо опорожнял горшок с горячей картошкой, а малыш Чепуха отщипывал маленькие кусочки от сахарной плюшки и аккуратно проталкивал их в прорезь своей страшной маски. Он делал это ловко, успевая другой рукой подсовывать под стол Дерезе мороженые еловые шишки. Остальные не отставали, и изобильные лакомства таяли на глазах.