Шестая койка и другие истории из жизни Паровозова

Дело в том, что новый мэр, исходя из собственных представлений о прекрасном, распорядился в каждом районе Москвы выделить места для отдыха горожан, оборудовать их мангалами, лавками и столами. И наша роща у шлюза в мгновение ока превратилась в жуткую помойку. Чад от мангалов и грохот музыки не позволял открыть окна в домах по соседству, земля ровным слоем покрылась использованной пластиковой посудой, обрывками грязной бумаги, пивными банками, бутылками из-под вина, водки и кетчупа. В туалет ходили тут же, демонстрируя тем самым единение с природой, и аромат миазмов не забивал даже тяжелый запах гари. А ночами оттуда доносились душераздирающие вопли и хоровое исполнение песен советских композиторов.

В выходные эта шашлычная под открытым небом функционировала круглосуточно, а в будни сюда десятками стекались работники коммунальных служб из Средней Азии и устраивали дастархан, пируя на каких-то тюфяках прямо на земле, не признавая лавок.

Как сообщил Сергей, не проходило дня, чтобы там не случалось драк, поножовщины, грабежей и прочих увлекательных криминальных событий. Но глава управы на всех совещаниях показывала пальцем в потолок, намекая, что распоряжения мэра не для того принимаются, чтобы их подвергать сомнению.

Не успели мы все это обсудить, как сначала позвонили из МЧС, а потом и из водной полиции.

В МЧС справедливо решили, что коль опасности для жизни и здоровья людей нет, то они вызов считают не по адресу, а в полиции сказали, что они бы и рады помочь, но чтоб их катер сюда прибыл, ему нужно пройти два шлюза, а на это полдня тратить неохота.

Таким образом наша Сонька лишилась транспортного средства, а Лена — нервных клеток. Еще обидно было покупать новую коляску — зимой Соне исполнялось два года, то есть пользоваться оставалось недолго. Да и с деньгами было не очень. Но с другой стороны — не самая большая потеря. И мы быстро смирились.

Это все произошло в пятницу, а утром понедельника меня разбудил звонок.

Незнакомый голос, звонивший с незнакомого номера, грубо спросил:

— Алексей Моторов?

— Да! Я вас слушаю!

— Полиция беспокоит! — пояснил голос, ничуть не смягчившись. — По Южному округу!

Сердце мое бешено заколотилось.

Ну все! Доигрался! С этой Болотной, со всеми этими маршами, прогулками по бульварам, митингами. А ведь предупреждали меня, не лезь никуда, сиди дома!

— Это у вас коляска пропала? — спросил человек из полиции. — У меня ваши данные значатся!

Коляска??? Ой, да, точно! Я же этому Сергею, начальнику охраны, свой телефон оставлял. Он попросил, чтобы официально вызов оформить.

— Да!!! — от счастья, что мне не шьют дело, радостно завопил я. — У меня!!! У меня коляска!!!

— Ну так нашлась коляска ваша! — сообщил мне невидимый собеседник. — Выловили сегодня!

— Нашлась??? — изумился я. — Ну ничего себе!

— Мы ж работаем! — снисходительно произнес голос. — Так что можете идти забирать!

— Идти? — По моим представлениям, коляска за эти три дня должна была добраться до Нижнего Новгорода.

— А как же! Причал у парка «Коломенское» знаете? Вот там у будки «Полиция» ваша коляска и стоит.

Ну я и отправился. Оделся потеплее, закутался и пошагал. Идти было всего километра полтора, но погода была настолько дрянная, что я полностью задубел, пока дошел. Пакостный мокрый снег, ослепляя, летел в лицо, а злой холодный ветер всю дорогу дул навстречу.

Интересно, а как же ее выловили? Наверняка катер водной полиции ее засек. Видимо, там были люди, которые в пятницу от начальника охраны приняли вызов, размышлял я по дороге.

Вскоре у дальнего края причала мелькнуло красное пятно коляски, благо снег на минуту стих. Она стояла, вполне целая на вид, у маленькой будки, сверху на двух языках значилось «ПОЛИЦИЯ. POLICE», и был нарисован желтый двуглавый орел.

Внутри, за стеклом угадывался человек, и когда я подошел вплотную и ткнул в коляску пальцем, он вылез наружу. Невысокий мужик, лет сорока, в темно-синем комбинезоне с нашивкой «Охрана». Сейчас таких, непонятно что и от кого охраняющих, полно повсюду. Они уже как часть пейзажа, на них и внимания никто не обращает. А этому по такой погоде тулуп бы не помешал.

Он на меня даже не посмотрел, а, мотнув головой в сторону коляски, спросил:

— Ваша?

— Да! — с чувством воскликнул я, пытаясь перекричать ветер. — Моя!

Он кивнул и снова полез в свою будку:

— Забирайте!

Я ему был абсолютно неинтересен, да то и понятно: когда на улице такой собачий холод, не до разговоров. Но когда он почти уже скрылся в своей конуре, я все-таки не удержался и спросил, больше для порядка:

— А где же ее нашли?

Мужик притормозил, обернулся и снова подошел ко мне.

— Она вот тут плавала, видно, зацепилась за что-то, — показал он рукой куда-то чуть ли на середину реки. — Когда шлюз воду сбрасывает, много всякого мусора всплывает. Я как на смену заступил, сразу ее разглядел. Сначала толком не понял, что за красное такое, а потом уж сообразил.

— И что? — Я все не давал ему залезть в будку укрыться от ветра. — Катер вызывать пришлось?