Шестая койка и другие истории из жизни Паровозова

Буквально через несколько дней Виктор Григорьевич, как нам его представили на утренней конференции, стал дневным врачом второго блока. И уже спустя часа полтора с начала дежурства у меня было такое впечатление, что мы знакомы всю жизнь. Вопреки моему первому впечатлению Виктор Григорьевич разговаривать умел, любил, и делал это весьма темпераментно.

— Леха, салага! Почему ты мне такие иглы подсовываешь? Ведь невозможно подключичку поставить!!!

Волохов в то время стремился за короткий срок овладеть всеми манипуляциями в совершенстве. До прихода в наше отделение он работал вовсе не в психушке, как почему-то решила Николашина, а старшим врачом на скорой помощи. Кстати, в зеленке он вымазался тогда тоже из-за попытки катетеризировать подключичную вену, решив обработать поле почему-то зеленкой, а не традиционным йодом.

— Леха, твою мать, заканчивай полы мыть, давай помогай, видишь, вены куда-то делись у всех!

Тогда я бросал швабру и показывал Волохову, что вены никуда не делись, а иглы вполне пригодные для пункции. Тот никогда не обижался, а, наоборот, всегда выражал восхищение:

— Ну ты даешь, салага! Все, сегодня же на первом же трупе будешь меня учить, не отвертишься!

Его слова насчет первого трупа были весьма к месту — больные в нашем блоке, все как один, находились на тот момент в ясном сознании и затравленно прикидывали перспективы.

Отношения у нас с Волоховым быстро стали приятельскими, мы часто болтали во время перекуров, когда дежурства были спокойные.

Особенно нас сблизила встреча Нового, 1983 года.

* * *

Любое суточное дежурство, совпадающее с праздничным днем, безусловно, особенное. Обычно, когда дежуришь сутками, не всегда даже знаешь, какой сегодня день недели. Гораздо важнее число, так как график составляется именно по числам. А дни недели — это так, вторично. Хотя с опытом начинаешь чувствовать и эти косвенные различия. По большому счету, вторник ничем не отличается от среды, а среда от четверга. Четверг мало отличим от пятницы, но это только на первый взгляд. Дело в том, что пятничное суточное дежурство заканчивается утром в субботу. А это означает, что не будет никаких утренних конференций, можно и поспать лишних двадцать минут. И смена может припоздать минут на десять.

Самое халявное дежурство — субботнее. Причин несколько. Во-первых, начальство по субботам приходит крайне редко и то ненадолго. Во-вторых, в пятницу стараются перевести максимальное число больных в отделения, и в блоках даже случаются свободные койки. Ну а в-третьих, утро воскресенья неспешное, даже поступления с улицы утром в воскресенье — редкость. Народонаселение Москвы еще спит. Поэтому, если все идет по обычному сценарию, в воскресенье на дежурстве можно поспать лишних полчаса.

А само воскресное дежурство — всегда самое домашнее, ленивое. И всегда самое музыкальное. Потому что у врачей в ординаторской «Утренняя почта» идет по телевизору, а в лаборатории радио на весь коридор орет.

В воскресенье, правда, и больных больше, чем в субботу, и утро понедельника противное. У начальства после выходных начинается административный зуд, и оно вечно по понедельникам устраивает разбор полетов.

Но праздники — это праздники. К праздникам всегда стараются освободить койки, всех стабильных больных отправляют долечиваться в профильные отделения, поэтому есть возможность организовать застолье и посиделки, но, конечно, не в ущерб лечебному процессу.

Кроме того, праздники — это единственный случай, когда бригады комплектуют заранее, учитывая психологическую и прочую совместимость.

Многие любили выходить на дежурство именно в праздничные дни. С одной стороны, дежурство веселое и часто более легкое, чем обычно, а с другой — дежурства в праздничные дни оплачивались по двойному тарифу, а при наших скромных доходах это было весомым аргументом. Самое выгодное дежурство с коммерческой точки зрения было с первого на второе мая. А вот дежурство в Новый год, с 31 декабря на первое января, было в этом плане совсем не такое высокооплачиваемое. Двойной оплате подлежали только восемь с половиной часов первого января. 31-е декабря считалось днем рабочим.

Но именно Новый год являлся, безусловно, важнейшим из праздников, а дежурство на Новый год важнейшим из дежурств.

Наша новогодняя бригада была подобрана на совесть, ни одного случайного человека. Не бригада, а песня. От врачей выступали Бухарин, Волохов и Орликов. От лаборатории — симпатичная Людмила Геннадьевна Фишер, а от братьев и сестер — супружеская пара Бескровновых, Толя с Маринкой, Оля Николашина, ну и мы с Ваней. Вообще, я не очень уж, как и Иван, рвался дежурить на Новый год, и мы с удовольствием остались бы дома, но зловредная Надька заявила, что новеньким положено работать в Новый год, а не сидеть за столом с беременными женами, салатом «Оливье» и «Голубым огоньком».

Новеньких в том году пришло несколько человек, но даже если бы их пришло впятеро больше, уверен, что сволочная Надька обязательно припахала бы именно нас. Хотя, честно говоря, я об этом не пожалел.