Шестая колонна. Там, за гранью. Утраченное наследие

– Назовите мне акт или указ, запрещающий гражданам использовать общественное место, не нарушая порядка. Кстати, кто это с вами?

Низкорослый представился:

– Я Фергюсон, из прокуратуры федерального судебного округа. Ваш приятель Хаксли обвиняется в злостной клевете. Вы двое будете свидетелями.

Взгляд Бена стал еще более холодным.

– А есть ли у кого-либо из вас, – спросил он чуть презрительно, – ордер на арест?

Полицейские переглянулись, но ничего не ответили.

– Тогда вряд ли целесообразно продолжать наш разговор, не так ли? – сказал Бен и захлопнул дверь у них перед носом. Затем повернулся к друзьям и усмехнулся. – Ну, с этими покончено. Посмотрим, что в газетах.

Они нашли только одну статью. Там ничего не говорилось о предполагавшейся демонстрации, зато сообщалось, что доктор Бринкли выдвинул против Фила иск по обвинению в клевете.

– Впервые вижу, чтобы четыре городские газеты отказались от сенсационного материала, – заметил Бен. – Что ты будешь делать с иском Бринкли?

– Ничего, – ответил Фил. – Может быть, еще поклевещу. Если он будет настаивать, у нас появится отличная возможность защитить наши права в суде. Кстати, нам надо позаботиться о том, чтобы сегодняшнее выступление все-таки состоялось. Эти сыщики могут вернуться с ордерами на арест в любую минуту. Где мы спрячемся?

По совету Бена утро они провели, укрывшись в маленькой городской библиотеке. Без пяти двенадцать друзья остановили такси и поехали на Першинг-сквер.

Они вышли из машины – и тотчас очутились в объятиях шестерых дюжих полицейских.

– Бен, Фил, долго мы еще будем терпеть это?

– Спокойно, малышка. Не нервничай!

– Да я не нервничаю, но зачем нам оставаться здесь, если мы можем смыться, когда захотим?

– В том-то и дело, что можем. Поэтому мы пока останемся. Никто из нас еще не бывал под арестом; поглядим, на что это похоже.

В тот же вечер друзья собрались у камина в доме Джоан. Побег оказался нетрудным, но им пришлось дождаться, пока тюрьма затихнет, чтобы доказать, что каменные стены не устерегут человека, владеющего всеми силами разума.

– На мой взгляд, у нас достаточно данных, чтобы подвести итоги, – сказал Бен.

– А именно?

– Сам сформулируй.

– Ладно. Мы спустились с Шасты, полагая, что придется бороться с глупостью, невежеством и с обычным для людей ослиным упрямством. Теперь мы уже не столь наивны. Любая попытка дать людям хотя бы основы древних знаний встречается с решительным и хорошо организованным сопротивлением. Человека, отважившегося на такой шаг, пытаются уничтожить или покалечить.

– На самом деле все еще хуже, – сказал Бен. – Пока мы сидели в каталажке, я просматривал наш город. Любопытно мне было, отчего это федеральный прокурор так заинтересовался нами. Я заглянул в его разум, узнал, кто его шеф, а потом заглянул в разум шефа. И там я нашел такие занятные вещи, что решил отправиться в столицу штата и посмотреть, что там творится. Это привело меня обратно на Спринг-стрит и в финансовый район. Хотите верьте, хотите нет, но оттуда мне пришлось перейти к самым уважаемым столпам нашего общества – духовенству, светским дамам, ведущим бизнесменам и так далее. – Он замолчал.

– Ну и что? Только не говори, что все они отпетые негодяи, кроме Вилли, а то сейчас разревусь!

– Нет, и это самое странное. Как раз почти все эти деятели – славные ребята, с которыми приятно иметь дело. Но как правило – не всегда, но в большинстве случаев, – над славными ребятами стоит кто-то, кому они доверяют. Кто-то, кто помог им забраться наверх, – и эти «кто-то» уже совсем не славные ребята, мягко говоря. Я не смог пробиться в разум ко всем этим негодяям, но у тех, к кому пробился, обнаружил то же, что Фил нашел у Бринкли: холодный расчет и злобу. Все они прекрасно осознают, что их власть держится на людском неведении.

Джоан поежилась:

– Веселенькая история, Бен, особенно на ночь глядя. Что делаем дальше?

– А ты что предлагаешь?

– Я-то? Я еще ничего не решила. Может, займемся этими подонками и разгромим их одного за другим?

– А ты, Фил?

– Мне тоже ничего другого в голову не приходит. Но военную кампанию нужно будет вести с умом. Разработать какой-нибудь хитроумный план…

– У меня несколько иное предложение.

– Выкладывай.

– Признаем, что мы по глупости взвалили на себя больше, чем можем потянуть. Вернемся на Шасту и попросим помощи.

– Что ты, Бен! – Разочарованному возгласу Джоан вторило не менее красноречивое, хотя и безмолвное, уныние Фила. Но Бен упрямо продолжал: – Конечно, я согласен, что это унизительно, но гордость нам сейчас не по карману, дело слишком… – Он замолчал, заметив выражение лица Джоан. – Что случилось, малышка?

– Давайте быстро примем какое-то решение – перед воротами остановилась полицейская машина.

Бен повернулся к Филу:

– Ну что, останемся и примем бой или вернемся за подкреплением?