Шестая попытка короля Эрика

К концу пути погода улучшилась, к тому же столица находилась южнее нашего графства и чем ближе мы подъезжали к ней, тем приметы весны становились заметнее. Подсохшая земля, солнышко и теплый ветерок делали дорогу намного приятней, хотя приближение не только столицы, но и причины нашего путешествия, заставляли немного нервничать.

В результате нам удалось приехать в Лурдию за три дня до срока. Это было очень хорошо. Первый день мы отдыхали от тряской кареты и постоялых дворов. Отмывались, отсыпались, приводили себя в порядок. Все, кроме Виолы, вначале в роскошном графском особняке чувствовали себя неловко. Очень уж он отличался от строгих замков, в которых выросли и я, и Лиззи, и Камилла. К тому же после дороги вид наш никак не соответствовал окружающей обстановке. Но заботой служанок, которых «натравила» на нас здешняя экономка, к ужину мы превратились в прелестных благородных дарит. Чистые, отдохнувшие, с красивыми прическами, в нарядных платьях мы чувствовали себя обновленными и расслабленными.

За ужином о неприятном, об Отборе, разговор не вели. У нас появились два свободных дня, и мы решали, как их провести. Лиззи предлагала начать с похода по модным лавкам:

— Надо же нам проверить насколько отстают от здешней моды наши наряды.

— Ой, а вдруг отстают? Тогда только расстроимся, — ответила ей Камилла. — Все равно поменять уже ничего не сможем.

— Чтобы увидеть моды лучше пойти в Эрлийский парк. Там весь высший свет гуляет, — предложила Виола.

— Парк — это хорошо! — поддержала я. — Хотя если бы там никого не было, то было бы только лучше. А что еще тут можно посмотреть?

— Можем в книжные лавки сходить, — предложила Виола. — Или в музеум графа Аль Карей. Он собрал там редкости, привезенные из путешествий.

— А нам туда можно? Мы ведь с графом незнакомы? — засомневалась Камилла.

— Да, можно. Он открыл его для благородной публики.

— Обязательно сходим! — поддержала я.

— Но только после лавок, — уточнила Лиззи.

В обсуждениях предстоящих двух свободных дней ужин прошел очень приятно. Все мы впервые оказались без присмотра старших, сами себе хозяйки. Это немного кружило голову и толкало к легким безумствам. Тем более что эти два дня были внезапным подарком судьбы перед предстоящим Отбором, когда мы лишимся даже той неполной свободы, которой обладали раньше.

Лиззи предложила отпраздновать наше прибытие в Лурдию. Виола неожиданно поддержала и велела подать нам вина. Все, кроме меня, до сих пор пили его только основательно разбавленным, и радостно пробовали его «как большие». Вино у графа было хорошим. Изысканный вкус маскировал крепость, и непривычные к этому девушки к концу вечера основательно его «напробовались».

У меня же с вином связаны неприятные воспоминания. Меня поил им Свен, учил разбираться в букете. Тогда хмельная пелена помогала чуть смягчить резкие грани реальности, а если везло, и Свен не успевал остановить меня, то и уплыть от него в беспамятство. Потому я сейчас почти не пила. Чтобы не портить девочкам праздник, отпивала глоточек или просто смачивала губы, и вновь ставила бокал на стол.

 В результате я оказалась самой трезвой и с почти умилением наблюдала за захмелевшими девушками. Лиззи, которая и так редко грустила, теперь и вовсе смешинка в рот попала и она заразительно смеялась над любой ерундой. Камилла ее поддерживала. Перед этим глупым, но заразительным весельем, устоять было невозможно и даже мы с Виолой улыбались и хихикали. Потом Лиззи стало мало просто ухахатываться за столом.

Она вскочила и потащила за собой Камиллу:

— Мы вам покажем, как у нас танцуют крестьяне. Совсем не так, как нас учили. Веселей!

Она стала петь что-то энергичное и хлопать в ладоши.

— Камилла, ты ведь тоже умеешь! Давай им покажем!

Они принялись весело скакать, как молодые козочки.

Виола вначале смеялась, глядя на них, а потом вдруг резко погрустнела:

— Знаешь, как бы все это не кончилось, я тебе все равно буду благодарна, Таиния, — неожиданно обратилась ко мне Виола. — когда отец сказал, что я поеду на Отбор, мне показалось, что я уже умерла. Так стало страшно и тоскливо… Это все мачеха! Она давно хотела от меня избавиться. А тут такой случай! А отец ей ни в чем не перечит.

На глаза девушки навернулись слезы. Я ее понимала. Помнила, как это больно, когда отец отказывается от тебя. Даже если умом понимаешь и принимаешь причины его поступка, все равно это больно.

— Я думала, что от тоски с ума сойду в ожидании пятнадцатого сиваля. А благодаря тебе эти полгода стали самыми хорошими после смерти мамы. Наши письма, смешная учеба, эта дорога — все было так… - она помахала рукой, — хорошо.

— У меня тоже никогда раньше не было такой подруги, — чуть смущенно призналась я.

— А что вы грустите? — шлепнулась рядом со мной запыхавшаяся Лиззи.

— Мы не грустим, просто разговариваем, — ответила я. — Не всем же быть такими энергичными, как ты.

— Конечно, с возрастом сил все меньше, — глубокомысленно сказала эта шестнадцатилетняя нахалка.