Шестерка Атласа

– И они пичкают нас ядом, – подавленная, пробормотала Либби, – понемногу, с каждым разом увеличивая дозу, лишают нас чувств. Ждут, пока мы станем слепы, глухи и холодны ко всему…

Тристан взял ее за руку и, не говоря ни слова, провел через раскрашенную комнату, за угол и увлек к себе в комнату. Либби, едва не влете в внутрь, покачиваясь, встала у камина, а Тристан закрыл дверь и уставился на ручку.

– Что вообще происходит, Роудс? – спросил он, не поднимая головы.

Либби закрыла глаза.

«Спроси себя, откуда приходит сила, – раздался в голове голос Эзры. – Если не видишь источника, не доверяй ему…»

«Не говори мне, кому доверять!»

– Роудс.

Тристан подошел ближе, а Либби не могла решить, хочет ли она этого.

– С какой стати нам подчиняться? – Ее голос прозвучал по-девчоночьи тонко. – Зачем?

– Затем, Роудс. Посмотри кругом и поймешь.

– На кого смотреть? На что?

Тристан молчал, и Либби с горечью признала, что и не ждет ответа.

Атлас правду говорил: еще никогда она не ощущала в себе столько силы. Неважно, с чем Либби родилась или что ей даровано, – оказавшись тут, среди других кандидатов, она получила возможности, шансы намного превзойти саму себя. Пределы способностей казались далекими – не дотянуться; вокруг пульсировало море энергии, Либби росла и не знала, когда остановится, и вместе с тем уже забыла, какой была до этого. Она не помнила себя прежнюю и не могла сказать, кем станет.

– На чьей ты стороне, Тристан? – Либби, задыхаясь, вынырнула из моря сожалений, испуганная тем, что вообще спросила об этом. Однако ее переполняла желчь, ее мутило. Она вздрогнула, охваченная муками неведения. Сил терпеть почти не осталось.

– Не знаю. – Голос же Тристана звучал механически, уравновешенно. – Может, и на твоей. Не знаю. – Он не к месту рассмеялся, но этот его смех отражал ее собственное смятение. – Ты знала, что Каллум на меня влиял? Не скажу сколько, как сильно, как долго, но это так. Ты знала?

Да. Очевидно же.

– Нет.

– Я думал, что управляю собой, но оказалось иначе. – Тристан обернулся. – А ты?

Нет. Даже сейчас она собой не владела.

Тристан хотел еще что-то сказать, а Либби сглотнула.

Особенно она не владела собой сейчас.

– На меня Каллум не влияет, если ты об этом, – заставила она себя ответить, разъяренная собственным отчаянием и тоской. Спрашивал Тристан, конечно, о другом, но Либби, поддавшись эгоизму, была просто не в силах сказать правду о своем голоде, даже частично. Больше она ни кусочка себя терять не хотела.

Тристан отвернулся, встав к ней спиной.

Либби хотелось плакать, и одновременно ее мутило.

Ну ладно.

– Я хочу этого. – Брошенное Тристану в спину, признание прозвучало очень тихо. – Я хочу этой жизни, Тристан. До боли хочу, но эта боль так ужасна, мне так мерзко.

Тристан уперся локтем в дверь.

– Когда Атлас говорил мне об этом, – медленно продолжала Либби, – мне все показалось почти логичным: без платы никуда. Естественно, придется заплатить. Ну, какая сила в этой жизни дается без жертвы? И, возможно, есть тот, без кого я обойдусь.

Она сделала глубокий вдох.

– На миг мне даже показалось… что я готова убить. Что у меня получится. Возможно, этот человек и жить-то не достоин, а мир без него станет чище. Но, боже мой, – ахнула Либби, – кто я такая, чтобы решать?

Она немного помолчала.

– Кто я такая, чтобы оценивать чью-то жизнь, Тристан? Это не самозащита, это жадность! Это… так нельзя, и…

Не давая ей продолжить – пока она не растворилась в потоке собственного бессвязного лепета, – Тристан обернулся.

– Ты так сильно печешься о своей душе, Роудс?

В каком-нибудь ином мире он бы, наверное, ее коснулся.

В каком-нибудь ином мире она была бы этому рада.

– Всегда. – Хватило бы одного шага. – Постоянно. – Он взял бы ее за талию, затянутую в джинсы, провел рукой по животу, вниз от пупка, потом убрал бы волосы ей за ухо. Она вспомнила его обжигающее дыхание, как сама трепетала от вожделения. – И мне жутко при мысли, как спокойно я дала бы ей пасть.

Кто бы ни запустил это в ней – Париса ли, сама ли она, насмотревшись на другие свои ипостаси в проекциях, видениях, мечтах, замаскированных под фантомы, – тормозить процесс было поздно. Однако сейчас Либби с Тристаном застыли в опасной близости друг от друга, скованные, как в параличе, бездействием.

Один шаг нарушил бы его. Либби получила бы Тристана, все это, просто отдавшись падению. Какой бы развращенной версией себя она ни стала бы там, в будущем, до нее было рукой подать. Осознание пульсировало в голове, стучало в груди, окончательное и обжигающее…

все это могло бы стать…

– Мне пора, – выдохнув, сказала Либби.

…моим.

Она ушла, а Тристан даже не пошевелился.

Париса

– Ты меня избегаешь, – пробормотал Далтон.