Шестеро против Скотленд-Ярда [сборник]

Нет, это невыносимо! Скейлз выбежал в коридор, пересек сцену и добрался до будки ночного сторожа. Полицейский все еще говорил по телефону. Личный шофер Друри, изнывавший от тревоги, стоял, мял в руках свою фуражку и общался с таксистами. Как выяснилось, девушку уже увезли в больницу с сотрясением мозга. Дежурный врач полицейского участка, расположенного в нескольких шагах от театра, уехал по срочному вызову. В ближайшей больнице не оказалось ни одного свободного хирурга. И констебль в отчаянии пытался вызвать врача из соседнего участка. Скейлз вернулся в гримерную.

Следующие полчаса превратились в сплошной кошмар. Пострадавший то приходил в сознание, то снова лишался чувств, продолжая волноваться о состоянии своего лица, о своей руке, о пьесе. А красное пятно все шире и шире растекалось по обивке дивана…

Затем в комнату с шумом стремительно вошел крупный и рослый мужчина с саквояжем в руке. Он осмотрел раненого, пощупал пульс, задал несколько вопросов, бормоча что-то о потере крови, напрасно потраченном времени, о слабости пациента. Откуда-то сзади донесся голос полисмена, сообщившего о приезде «Скорой помощи».

– Бесполезно, – резко отозвался доктор. – Мы не можем никуда его сейчас перевозить. Нужно принимать срочные меры прямо здесь, на этом же месте.

Коротко и равнодушно поблагодарив Уолтера за старания, он освободил его от тягостной обязанности. Работал врач проворно, разрезав пропитанный кровью рукав, наложив настоящий медицинский жгут, дав пострадавшему принять какое-то стимулирующее лекарство, в очередной раз заверив его, что глаз цел, а страдает он исключительно от шока и большой потери крови.

– Вы же не ампутируете мне руку? – встрепенулся Друри, внезапно охваченный новым беспокойством. – Я ведь актер… Я не могу… Мне никак не обойтись… Вы не можете сделать этого без моего согласия, ничего мне не сказав… Вы…

– Нет, нет, – заверил доктор. – Мы уже остановили кровотечение. Но вам следует лежать смирно, чтобы оно не возобновилось.

– А рука будет действовать? Я смогу ею пользоваться? – выразительные глаза актера беспокойно ловили взгляд врача. – Простите за эти вопросы, но жить с обездвиженной рукой для меня равносильно ее полной потере. Сделайте все, что в ваших силах… Или я уже никогда не смогу играть… Разве что в «Горьких лаврах»… Джон, старина… Какая ирония судьбы, не правда ли? И ведь та самая рука… Придется ставить вашу пьесу и играть в ней до конца дней своих… Единственную, незаменимую пьесу…

– Боже правый! – вырвалось невольное восклицание у Скейлза.

– Теперь мне нужно, чтобы все вышли отсюда, – властно распорядился доктор. – Констебль, попросите всех этих людей очистить помещение и пришлите ко мне персонал «Скорой помощи».

– Пойдемте со мной, – сказал полицейский. – Я сразу же начну снимать с вас показания. Сэр…

– Только не с меня! – протестуя, завопил Уолтер Хопкинз. – Я не могу оставить мистера Друри! Позвольте мне задержаться. Я в силах помочь. Сделаю все…

– Лучшее, что вы сейчас способны сделать, – оборвал его врач беззлобно, но решительно, – это освободить мне место для работы. Так что, пожалуйста…

Не без труда им удалось увести Уолтера, бившегося в истерике, в другую гримерную, расположенную в том же коридоре. Там он сидел, притулившись на самом краешке стула, вздрагивая при каждом доносившемся снаружи звуке. Констебль тем временем допросил и отпустил двух таксистов. Затем показания стал давать Скейлз, но их прервал доктор, просунувший в дверь голову:

– Мне нужны помощники. Вероятно, понадобится сделать переливание крови. Нужно наложить на руку швы, но у него уже очень слабый пульс, и я не знаю, как он выдержит этот процесс. Полагаю, никто из вас не знает своей группы крови?

– Я подойду! – тут же с энтузиазмом отозвался Уолтер. – Умоляю вас, сэр, пусть это буду я! Готов отдать мистеру Друри всю кровь, что течет в моих жилах, до последней капли. Я работаю у него уже пятнадцать лет, доктор…

– Успокойтесь немедленно, – приказал доктор.

– Я жизнью пожертвую ради мистера Друри…

– Охотно верю, – кивнул доктор, – но вопрос так даже не стоит. Не знаю, где вы нахватались подобных идей. Вероятно, из бульварных газет. Никому не потребуется жертвовать своей жизнью. Нам понадобится примерно пинта крови – совершеннейший пустяк для здорового мужчины. Вы ничего не почувствуете. А быть может, это даже пойдет вам на пользу. Я нисколько не удивился бы. Вижу, насколько вы горите желанием помочь, что очень похвально, но если у вас не та группа крови, то вы не годитесь для моих целей.

– Я очень силен, – с возбуждением в голосе заявил Уолтер. – Ни дня не болел за всю жизнь.