Шестеро против Скотленд-Ярда [сборник]

– Это не имеет никакого отношения к общему состоянию вашего здоровья, – сказал врач уже немного раздраженно. – С определенной группой крови люди появляются на свет. Как нетрудно предположить, едва ли среди присутствующих есть родственники пациента? Что? Жена, сестра и сын в Суссексе? Нет, это, пожалуй, далековато. Я проверю для начала двух санитаров «Скорой помощи». К сожалению, наш пострадавший нуждается в крови специфической группы, и потому мы не сразу сможем получить ее. Мне настоятельно необходимо иметь в своем распоряжении хотя бы еще пару потенциальных доноров. Хорошо еще, что я захватил с собой все инструменты. Обязательно так поступаю, когда вызывают на место несчастных случаев. Никогда не знаешь, что может понадобиться, а время на вес золота.

И он поспешил прочь, оставив за собой шлейф медицинских секретов и ощущение невероятной спешки. Полисмен покачал головой и убрал свой блокнот в карман.

– Даже не знаю, входит ли донорство в мои служебные обязанности, – вслух размышлял он. – Мне вообще пора бы уже вернуться к себе в участок. Но сначала придется еще раз осмотреть ту машину и выяснить, что мой коллега думает по этому поводу. Когда закончу, загляну сюда снова, а если понадоблюсь, вы знаете, где меня найти. Так. А вы кто такой и что здесь забыли?

– Пресса, – лаконично представился появившийся в дверях мужчина. – Нам кто-то позвонил и сообщил, что мистер Друри серьезно ранен. Это правда? Крайне прискорбно. О! Добрый вечер, мистер Скейлз! Я понимаю, какой это стресс для вас. Но все же не могли бы вы рассказать мне…

И Скейлз оказался в полной беспомощности, попав в водоворот вопросов репортера. Он информировал его о подробностях аварии, отзываясь о Друри в самых позитивных тонах, вспоминая, как много тот сделал для него лично и для пьесы, – все сплошь правильные слова для общественного потребления. Цитировал фразы, произнесенные раненым Друри, превозносил его храбрость и присутствие духа, заботу об окружающих. Свивая нимб вокруг головы великого актера, не забыл упомянуть и о необычном, сенсационном для газетчика совпадении: пострадавшая рука оказалась именно той, которой лишился главный герой его пьесы. Выразил надежду, что дублер мистера Друри – актер второго состава Роджер Брэнд – сумеет хоть как-то заменить звезду сцены до полного выздоровления пострадавшего. Закончил интервью эмоциональным и даже страстным выражением благодарности и дружеских чувств к Друри, откуда это в Скейлзе взялось, не смог бы объяснить и он сам, и пожеланием тому скорейшего возвращения на сцену. Он чувствовал, как эти слова помогают подавлять пугавшее его самого внутреннее ощущение, возникшее и уже не подчинявшееся его воле. Репортер выразил ему искреннее, на первый взгляд, сочувствие…

– Мистер… э-э-э… виноват, запамятовал ваше имя. – Доктор снова просунул голову в дверь.

– Прошу прощения, – поспешно сказал Скейлз журналисту и направился к двери, но Уолтер опередил его, по-прежнему предлагая галлоны собственной крови.

Скейлзу показалось, что он заметил, как репортер навострил уши, уподобляясь охотничьему псу. Разумеется. Переливание крови! Что могло быть лучше для завтрашнего заголовка на первой полосе? Но у доктора разговор с репортером оказался профессионально коротким.

– Сейчас мне не до вас! – резко бросил он, затем вывел Скейлза и Уолтера в коридор, плотно захлопнув дверь. – Да, мне необходимо протестировать еще кого-то. Надеюсь, кровь одного из вас все же подойдет для переливания. А если нет, – добавил он с мрачным удовлетворением, – придется попробовать выкачать кровь из этого газетного охотника за мертвечиной. Послужит ему хорошим уроком на будущее, чтобы не совался куда не надо.

Доктор провел их снова в гримерную Друри, где уже установили перед диваном большую ширму, обычно прикрывавшую умывальник. Стол очистили от театральных принадлежностей, и на нем появились вещи из другого мира: бутылочки, пипетки, иглы, фаянсовый сосуд, покрытый странными пятнами и множеством царапин, небольшой цилиндрический барабан, какие обычно используют для стерилизации хирургических инструментов. Рядом стоял таз, а один из санитаров «Скорой помощи» что-то кипятил в сковородке на газовой горелке.

– Итак, – сказал врач внятно, но тихо, чтобы его не было слышно по другую сторону ширмы. – Постарайтесь по возможности не шуметь без надобности. Придется проделать все здесь – больше газовой горелки не нашлось, а мне не хотелось бы далеко отходить от пациента. Но ничего – на анализ потребуется всего лишь минута. Я проверю вас обоих одновременно. Эй, мне нужна чистая и ровная плоскость… Впрочем, к черту! Вот какая-то достаточно чистая плита. Нет необходимости в абсолютной стерильности.

Он тщательно протер ее поверхность полотенцем и установил на столе между двумя мужчинами. На самом деле это был обыкновенный поднос, и узор из розочек на нем Скейлз сразу узнал: поверх него часто лежали бутерброды, когда они с Друри бесконечно обсуждали детали пьесы и переписывали диалоги «Горьких лавров» за импровизированным обедом.