Шестнадцать способов защиты при осаде

— Вообще-то, — сообщил я, — есть. Мне известно из авторитетного источника, что Флот уже спешит к нам на помощь. Не подумай, что я не уважаю мощь твоего народа, но против эскадры имперских военных кораблей — это у вас нет шансов.

Она глянула на меня исподлобья.

— Не знаю, откуда у тебя информация, но это чушь. Он в полном составе застрял не с той стороны маяка. Огузу потребовалось пятнадцать тысяч человек для того, чтобы удержать мыс с маяком против ваших драгоценных флотских, но знаешь что? Наши люди все еще там, а ваших что-то не видать. Так что забудь про поддержку с моря. Подумай еще.

Итак, благодаря ей я узнал два неизвестных ранее факта. Первый — характер и время грандиозной атаки Огуза. Второй — никто нам не поможет в ближайшее время, мы всё так же сами за себя. Когда известны все переменные, остается только найти решение.

36

В ту ночь проклятый Лисимах не явился за мной; предпочел поваляться в постели, ленивый идиот. Следующим утром мне предстоял завтрак в шатре главнокомандующего с моим старым другом, одетым сегодня в старую тунику и ботинки-жукодавы. Прекрасная Сичель-Гаита возлежала по правую руку от него на софе из золота и слоновой кости. Слуги подали мне чай и медовые груши. Вскоре Огуза снова отозвали по делам, и мы остались одни. Снова.

— Ну так что? — спросила она.

— Я все обдумал.

— И к чему пришел?

— Зачем я тебе вообще нужен? Хочешь убить его — убей сама. Задуши подушкой или грибов каких-нибудь интересных подсыпь в кубок. В твоем положении это чертовски просто.

— Нужно, чтобы ты принял командование, как только он перестанет дышать, — иначе разверзнется самый настоящий ад. Командиры группировок и регионов пустятся рвать на куски друг друга за право занять его место.

— Что-то не улавливаю. Что мне нужно будет сделать?..

— Мы скажем им, что Огуз оставил последнюю волю, — пояснила Сичель-Гаита, — где тебя объявил правопреемником. Как лучшего друга, само собой. Тебя поднимут на щит, и ты простишь им все их мятежные маневры. Они разбредутся по своим провинциям — и все пойдет как раньше. Я знаю, где он хранит свою печать, — сказала она и вдруг фыркнула. — О подделке не беспокойся, словом, — ну а про то, что ты его друг с далекой родины, все и так давно осведомлены.

Иногда проникаешься симпатией к людям. Уж я бы на ее месте точно оттаял бы немного.

— Я тебе не нужен. Напиши такое завещание, где командование переходит к тебе. Ты его жена, в конце-то концов.

Презрительный взгляд.

— Тебя слишком долго не было. Эти люди женщину на таком важном месте никогда не примут. Править должен мужчина — и тут лишь тебе я могу доверять.

— Я бы не стал на твоем месте.

— Потому что наши интересы в точности совпадают, — сказала она. — Ладно, я облегчу тебе задачу. Я все равно убью его — заключим мы сделку или нет. Ты воспользуешься ситуацией, чтобы спасти Город и синешкурых, или сядешь ровно и станешь ждать, когда баржи войдут-таки в залив — просто по приказу кого-то другого? Ум, как я уж поняла, не самая острая стрела в твоем колчане, Орхан, но даже ты, мне кажется, сможешь оценить ситуацию правильно.

Баржи в заливе, отдалось знакомым звоном в глубине моего сознания. А затем я неожиданно для самого себя понял, как могу отразить вторжение с моря. Блестящая идея — только придется отвлечься от нее и разобраться с делами здесь. Редкостное невезение.

— Мне тут вдруг пришло в голову, — сказал я, — что его войско может не принять по отдельности что вдову, что старого друга, каким бы завещанием мы ни прикрывались. Но вот если бы я, его старый друг и правопреемник, женился бы на его вдове… — Я позволил сказанному повиснуть в воздухе — как червю, нанизанному на крючок.

Она сохранила невозмутимый вид, что, по крайней мере, свидетельствовало о силе ее характера.

— Это бы укрепило позиции.

— Думаю, да, — сказал я и кивнул. — Ну и потом, если мне придется предать лучшего друга, должен же я что-то получить с этого, не так ли?

Сичель-Гаита глубокомысленно кивнула.

— Справедливо.

— И как разумный итог для тебя, — продолжал я, — ты останешься царицей или императрицей, лидершей. Это ведь неплохая цена. — Я широко улыбнулся ей. — Постараюсь быть не слишком вредным мужем — как тебе такое?

— Мне нравятся сильные мужчины, — сказала она. К своему ужасу, я понял, что сказала она это вполне искренне.

Мы скрепили сделку. Не мой звездный час, хотя стоило отдать ей должное, она была очень вежлива и умела держать себя. Я был не в форме, к тому же думал о другом: мой ум занимали лебедки, подъемное оборудование, вопросы о том, насколько можно положиться на достоверность «Хроник» Полиния, замеры дальности требушетов и времени высыхания моего «раствора мечты». Даже не мой беззвездный час. Скорее минут пятнадцать.

37

Денек выдался долгий — то одно, то другое. Я устал и отправился спать — и как раз уже почти уснул, когда этот идиот разбудил меня.

Его рука зажала мне рот — так крепко, что и не вдохнешь.

— Это я, — сказал он.

Я вовремя вспомнил, что в последний раз, когда видел Лисимаха, тот был мертв. Он чуть ослабил хватку.

— Ты жив! — прошептал я. — А я думал…