Шестой остров

нежно погладил подошвы моих ног, потом тихонько в потрогал пальцы ног и ласково их прижал; я тотчас । вспомнил, что так моя матушка — царствие ей небесное! — будила меня в детстве; и, привстав с постели, я увидел ее так явственно, как сейчас вижу стены этой кельи; с лицом спокойным и любящим матушка улыбнулась мне и сказала на фламандском языке: «Ступай за мною»; и я, словно никакой хвори и не было, как резвый юноша вскочил с постели и быстрым шагом последовал за нею. Она поднялась на палубу, и я весьма удивился тому, что при таком сильном ветре и беснующихся волнах волосы у нее на голове ничуть не рас- [ трепались и складки платья не нарушились. Откуда-то I издалека я словно слышал голос Памбеле, но матушка | направилась прямо к носу корабля, я за нею, и там, подле ворота, я ясно увидел святого Христофора, не- i сущего на плечах Младенца Иисуса, но, когда я обер- । нулся, чтобы спросить у матушки, что сие означает, она уже исчезла, а я снова упал на колени, поклоняясь Младенцу, и тут обе фигуры вдруг расплылись в боль- , шой сияющий круг, который стал уменьшаться, уменьшаться, пока не превратился как бы в огонек фонаря, удаляющийся в сторону запада; сообразив, что сие есть знамение, я вознамерился следовать ему и велел Памбеле, маневрируя парусами, повернуть к западу; и тут один из испанцев стал возмущаться — дескать, я никудышный моряк, ежели даю такой приказ, ибо в той стороне сотни мелких островков и подводных камней, где наверняка разобьется и самый опытный лоцман, и что разумнее нам идти вдоль берегов Кубы, но нё успел он закончить свою тираду, как я так сильно огрел его кулаком по голове, что бедняга повалился в беспамятстве, и, видимо, что-то в моем лице всех поразило, равно как мощь руки хворого человека, каким меня считали, сумевшего сбить с ног рослого дюжего малого; и все они, не прекословя, тотчас принялись маневрировать парусами, чтобы лечь на тот курс, который я указывал им рукою, стоя на носу фрегата, откуда мне виден был направлявший нас свет; и было еще совсем темно, когда мы вдруг заметили, что фрегат несется прямо в бухту маленького островка, очень узкую, но хорошо укрытую, насколько мы могли судить в ночном мраке. Тут мы бросили якорь, и я опять с молитвой на устах упал на колени и потерял сознание, так что Памбеле снова отнес меня в постель; в конце

концов и все прочие, измученные и обессиленные, легли спать.

Когда же рассвело и мы осмотрелись вокруг, то все были поражены — просто чудо, говорили испанцы, что я в непроглядном мраке и среди бури сумел направить фрегат в эту бухту, у входа в которую с одной стороны виднелся продолговатый коралловый риф, где мы могли разбиться в щепы, а по другую сторону была песчаная бан*ка, где при столь сильном ветре и огромных волнах самый искусный из Пинсонов ⁹⁶ наверняка сел бы на мель даже при свете дня и зная остров как свои пять пальцев; короче, с этого утра все стали смотреть на меня с неким трепетом, а тот, кого я накануне стукнул кулаком, облобызал мою руку, его ударившую; теперь-тоон убежден, повинился он, что лишь благодаря моему заступничеству нас вела десница Божия, и он обещал впредь слепо мне повиноваться, что бы я ни приказал сделать; и я, чувствуя в душе блаженство, со слезами на глазах обнял его и знаками подтвердил, что слова его полностью справедливы.

Погода слегка улучшилась, я вышел на палубу, не ощущая уже ни жара, ни слабости. И тут баск, самый опытный моряк среди нас, сказал на своем тарабарском языке, что доверять этой погоде все же не следует и лучше нам выждать в этой укрытой бухте, пока буря не уймется совершенно,— тогда мы сумеем определить, где очутились, и по звездам и по солнцу уточним свое местонахождение; речи его показались мне дельными и разумными, а Памбеле еще добавил, что ежели нам придется долго здесь стоять, то, по его мнению, надо бы немедля выгрузить сокровище и закопать его на случай, коль явится искать пристанища в этой бухте еще какое судно, команда которого может нас ограбить; .все с ним согласились и, получше осмотрев островок — а был он совсем крохотный,— решили спрятать сокровище в естественном углублении, которое нашли на вершине одного холма, а сверху засыпать песком, камнями и землею, чтобы ежели кто чужой и явится на островок, то обнаружить сокровище на вершине холма ему было бы невозможно. Перенести туда золото и прочее по частям в мешках было работой ме-