Шествие динозавров

- Ничего подобного. В жизни мне не доводилось ударить человека. Я стремился избегать этого. Обитал в своем отдельном мирке, как улитка в раковине. Как ты в своей келье. И вдруг - очнулся в лапах ваших жрецов. Потом мне бросили меч, и я вправду ощутил себя так, как будто бы тысячу лет не выпускал его из рук. А не так давно этим мечом я совершил убийство...

- Для ниллгана ты рассуждаешь весьма необычно, - сказал он раздумчиво. - Никто из твоих предшественников не стыдился своего ремесла. Убивать для них было работой, и каждый их шаг был отмечен лужами крови. К слову, еще пять лет назад юруйаги кидались на них, словно бешеные шакалы. Никак не хотели поверить, что эту броню не пробить деревянной стрелой, что ниллган возле императора - войско вокруг императора. Один из ваших вел счет своим жертвам зарубками на рукояти меча. Вскоре ему пришлось заменить рукоять... Но если ты мыслитель - твоей природе должно быть противно кровопролитие. Или вы научились оправдывать преступления?

- Научились, к сожалению. Мыслитель может оправдать все, что угодно... если ему посулят за это хорошую плату. Но я чужой здесь. Я хочу обратно, к себе домой.

- Хорошая цена - за свободные мысли? Хм... Разве тебе не отвратителен твой мир, где преступление оправдано? Или ты просто испытываешь меня подобными нелепицами для каких-то своих целей?

- Я не самый большой воспеватель своего мира. Но в другом я не приживусь. Никто не способен прижиться в чужом мире. Дерево чахнет в чужой земле. У меня там женщина, которую я люблю, сын от этой женщины, друзья, без которых я тоскую...

- Странно. Ниллганы приходят из Земли Теней, от престола Эрруйема, где праведники подвергают их мукам за их прежние прегрешения, заставляют пить смолу и уксус, сто раз в день дробят их члены на алмазных жерновах, а за ночь увечья заживают - и так без конца... Об этом ли ты тоскуешь, ниллган?

- Все не так. Жрецы не знают правды. То, что для нас обычно, повергает их в ужас. Они пытаются объяснить непонятное теми словами, что есть у них в распоряжении. Когда не хватает слов, они начинают сочинять небылицы... И мне здесь тяжко, Гиам. Но я ничего не собираюсь выдумывать.

- Странный ваш мир. Как можно любить женщину? Разве она - вино, кусок хорошо прожаренного мяса в голодный год, теплая постель холодным вечером, умный собеседник в минуту печали?

- Это ваш мир странен. Женщина для нас - все, что ты назвал. Вам этого не понять, потому что вы сами лишили женщин человеческого звания, а себя - женской благодарности.

- Оставим это. Мы говорим на разных языках. И это лишь убеждает меня в неложности твоих слов. Хотя и не могу признать твоей правоты... Скажи, твой мир погиб до начала времен, или вы придете нам на смену?

- Ни то ни другое, - сказал я уклончиво.

- Великий Йунри-небодержец! - возопил он. - Ты дал ответ на мои сомнения, глупый ниллган. Теперь я точно знаю: эта земля обречена.

- Я не говорил тебе этого! - запротестовал я. Он не слушал меня.

- Это все записано мной, - бормотал он, раскатывая выделанную шкуру и тыча пальцем в прыгающие ряды ножевых насечек. - Вот здесь... Этот мир умрет. "Эту твердь поглотит океан, потому что горы заговорят на языке огня, небо обрушится на города и поля, и посевы взовут к матери-земле, уповая вернуться в зерна, и вернутся, и не будет ни единого колоса для серпа, и камень расколется там, где пролегла пропасть Ямэддо, и глупец тот, кто полагает эту твердь вечной".

- Когда это случится? - осторожно спросил я.

- Нескоро, ниллган... Ты успеешь выполнить свой обет, и этот император умрет своей смертью. Еще тысячу лет стоять этому городу. Пока он не провалится в прорву Эйолудзугг, как пьяный раб в яму с говном... "Родники иссякнут, но кровь напоит землю, кровью исполнится Земля Теней, погребенные восстанут и вкусят от кровавых источников и станут как живые, а те, что сожжены, сто дней будут собирать свой прах, что развеян по ветру, и сто дней отпущено тем, кто нарушил законы предков и сжег их тела, на то, чтобы припасть к престолу Эрруйема и молить о пощаде, но пощады не будет..."

- Апокалипсис, - произнес я. - Откровение Гиама-богослова. Откуда ты все это взял?

- А часто ли тебе доводилось посмотреть вокруг себя? Император безумен. Разве ты не замечал? Эти его планы раскования рабов... Что значит - "свободный труд"? Как труд может быть свободен? Без плети надсмотрщика люди обратятся в скотов! Зачем трудиться, если можно не трудиться? Вообще - зачем идти, если можно стоять, зачем стоять, если можно лежать?..

- Я хотел бы видеть надсмотрщика, который загнал тебя в Ночную Страну, - усмехнулся я.