Шезлонг

– Какая сладкая девочка, какая испуганная, – прошептал он, а его вторая рука проскользнула между моих ног. Андре провел пальцами по моему клитору, щедро, не жалея, прикоснулся к трепещущей плоти. Его руки были с двух сторон, внутри меня сразу в двух местах, и я не знала, что мне делать. Я начала плакать, и Андре склонился ко мне и поцеловал в мокрую от слез щеку. Он заметил, как я замерла на несколько мгновений, а затем склонилась еще чуть ниже, поставив ноги чуть шире, – я еле стояла на ногах. Пальцы дрожали, веревка впилась в тело и причиняла боль. От одного только прикосновения его пальцев к моему заду я чувствовала смесь жгучего стыда и острого возбуждения. Я с ужасом осознала, что мне нравится то, что он делает. Сенсации, которыми мое тело отвечало на эту смесь боли, унижения и ласки, смешивались с головокружительным и необъяснимым, нелогичным желанием сделать это, отдаться ему, вытерпеть все, раз он хочет этого. Дать ему то, чего он жаждет, доставить ему наслаждение, отдать себя.

– Я хочу, чтобы ты сейчас расслабилась, Даша, – услышала я. – Не бойся, я не хочу повредить тебя. Я только хочу обладать тобой. Ты меня слышишь?

– Да, – кивнула я. – Я согласна.

– Ты согласна? – спросил он изумленно. Я кивнула и почувствовала, как слезы потекли из глаз с новой силой. Андре переменился – в ту же минуту, разом. Я не видела, но слышала, как он расстегнул свои песочного цвета брюки – всё те же, в которых он был на конференции. Я стояла в своей унизительной позе, ожидая его. Через несколько мгновений я почувствовала прикосновение его члена к моему заду. Андре замер, но не стал вторгаться, он подождал, пока мое сердцебиение успокоится. Я почувствовала его руки на своем теле, поцелуи на своей шее. Это было умопомрачительно и странно – он ласкал мой клитор руками и целовал меня, и это было волшебно. В какой-то момент его твердый как никогда член сделал короткий и сильный рывок вперед. Я почувствовала острую боль, которая тут же утонула, растворенная в мощном наслаждении.

– Не кричи, – напомнил он, совершив новый рывок. Одновременно он сжал рукой мою напряженную грудь, и я закричала.

– Ай-яй-яй! Кричишь!

– Прости, – прошептала я, с изумлением чувствуя, как Андре всё глубже и глубже проникает в меня. Такой наполненности и боли, проходящей прямо по грани моей способности вытерпеть, я не испытывала никогда.

– Ты достаточно наказана, – тихонько засмеялся он. – Твой зад насажен на мой член, ты моя, птица, совершенно моя. Ты не представляешь, какое удовольствие осознавать это.

– Я твоя, – шептала я, сама не замечая, что начала двигать бедрами в такт его движениям. Боль утихла, а вместо нее пришло странное, острое удовольствие, желание быть инструментом наслаждений, жрицей этого культа. Кажется, этого Андре не ожидал. Он на секунду замер, словно пытаясь убедиться, что ему не показалось, а затем вдруг словно сошел с ума. Это было уже слишком – как бездумное, беспечное разрешение уйти на темную сторону, куда он до этого старательно себя не пускал.

Андре зарычал и, обхватив меня обеими руками, прижал к себе, проникая еще глубже внутрь. Руки заскользили по моему телу, по моей груди, по животу, он ласкал мой клитор и одновременно брал меня самым жестоким, самым грубым способом, уже не задумываясь о том, как это скажется на мне. Я тоже наплевала на всё и снова кричала. Боль присутствовала, но и наслаждение было столь острым, что каждое из них наполняло меня восторгом. Ненормальная, ненормальная – я кричала и просила ещё.

Тогда он резко вышел из меня, развернул к себе, поднял на руки и бросил на кровать. Он снял наволочку с одной из подушек и затолкал ее мне в рот. «Он заткнул мне рот», – с изумлением подумала я. Затем он развел мои ноги в стороны – так сильно, что стало больно. Руки саднили, они так и оставались связанными, ощущение ткани во рту пугало – я вдруг подумала, что могу задохнуться. Андре будто обезумел, он смотрел на меня, как первобытный человек на попавшую к нему в руки беспомощную пленницу. Его глаза сияли. Затем он опустился вниз и поцеловал мой клитор, провел по нему языком несколько раз, еще и еще, сводя меня с ума. Такие ласки моментально накрывают с головой, и я забыла обо всем, кроме того, что он делал со мной своим языком. Я бы попросила еще, я бы прокричала, чтобы он взял меня, но мой рот заткнули за непослушание.

– Нравится быть моей? – спросил Андре.

Я забылась, улетела, мне нравилось быть его, но я не могла ему об этом сказать – кляп мешал. Я неистово закивала, но он понял всё и без слов, по глазам. Рассмеявшись, он поднял меня повыше, подложил подушку под мои ягодицы, задрал мои ноги так, что вся я раскрылась перед ним: с пунцовыми лепестками и завоеванным, опороченным задом. Я знала, что последует дальше. Он вошел в меня сзади снова, и я не оказалась готовой, когда его член еще раз ворвался туда.