Шезлонг

Сумасшедшая извращенка. Я показала самой себе язык. От вчерашних кудрей почти ничего не осталось, и сейчас я смотрелась как угодно, но только не девственницей. Я была так же далека от невинности, как земля от солнца. Была ли я невинной когда-то? Какой я была, приехав в Париж?

– Ох, как неприлично копаться в чужих вещах! – усмехнулась я, заглядывая в шкафчик. Обитатель этой ванной комнаты принимал снотворное, таблетки от головной боли, использовал ватные палочки. У него было три флакона с туалетной водой разной степени использованности, и все три пахли крайне сомнительно. Запечатанная упаковка с линзами – не просто абы какими – цветными, больше подошла бы для женщины. Да, порой мы любим поэкспериментировать над собой. Мы хотим знать, стали бы совершенно другими, если бы у нас были голубые глаза. Линзы между тем были как раз голубыми. Банально. Может, они принадлежат Габриэль? Хотя вряд ли такая женщина, как Габриэль, станет менять цвет глаз. Запечатанная пачка. Значит, ее хотели использовать, но потом передумали открывать. Кто знает: вероятно, она лежит тут уже миллион лет…

Нет, не миллион. Сроки изготовления и годности говорили об обратном. Не больше двух недель. Какие глаза у дворецкого? Неужели он живет не во флигеле, как и вся остальная прислуга? И тут меня осенило! У Габриэль есть любовник. Господи, у нее есть любовник. В самом деле, почему бы ей не иметь любовника? У мамы же есть Кузьма, ее певучий друг, клявшийся ей в любви, который, однако, пропал с тех пор, как стало известно, что мама в больнице. Молодые любовники – такие ненадежные, но это не значит, что Габриэль отказывает себе в удовольствии их иметь. Определенно, ей нравится, чтобы ее мужчина менял образы. Цвет глаз… В конце концов, Андре – ее сын, и не исключено, что у него ее темперамент.

Я аккуратно поставила всё на место, сполоснула лицо холодной водой, потом подумала и принялась пить, набирая воду в ладони. Кто сказал, что нужно обязательно идти на кухню? Я человек простой, к тому же чувствую себя как дома. А дома я, знаете ли, всякое творю. Напившись, я посмотрела на себя снова – хитрая мокрая мордашка, довольная женщина после ночи любви.

– Где ты была? – спросил Андре, когда я вернулась, стараясь не скрипнуть и не нашуметь.

– Не хотела тебя будить, – сказала я с виноватым видом. Андре сидел на постели и сонно жмурился. Солнце уже встало, но еще не ослепляло, только косо освещало ставни. В комнате было сказочно красиво, как только бывает на рекламных фотографиях французских интерьеров в стиле «Прованс». Андре, опираясь руками на постель, смотрел на меня с неодобрением.

– Если не хотела меня будить, то не должна была уходить. Я просыпаюсь, как только тебя нет рядом.

– А вдруг я отправилась на пробежку? Между прочим, это полезно для здоровья, – фыркнула я, продолжая стоять в дверях. Идти внутрь было опасно, хоть и заманчиво, я наблюдала за недовольным лицом своего хищного мужчины, пытаясь понять, что меня ждет.

– Полезно бегать по Парижу в пять часов утра? В моей рубашке и без трусов?

– Почему без трусов? – обиженно пробурчала я.

– Хорошо. В моей рубашке и в трусах?

– Я просто хотела пить. У нас в комнате было только вино. Я подумала, что не стоит начинать новый день со старого, почти выветрившегося вина. Конечно, ты можешь быть не согласен со мной, но…

– Поцелуй меня, – оборвал мой монолог Андре. Он откинулся чуть назад, обнаженный и уже возбужденный, теперь настроенный мирно. Уже неплохо.

– Поцеловать? Уверен, что мы этим ограничимся?

– Ничего не могу обещать, – покачал головой он.

Я никогда не знаю, чего мне ждать от Андре, и это – часть его магии. Он был со мною столь же бережен и нежен, насколько был жесток еще несколько часов назад. Я плавилась, как растапливается масло в печи, и через какое-то время захотела, чтобы время остановилось и чтобы мы остались в этой комнате навсегда.

Именно в этот момент Андре сообщил, что мы едем завтракать с Марко.

– Зачем? – возмутилась я и тут же была призвана к порядку. Мне напомнили, что я обязана слушаться мужа, почитать его и ублажать. Последнее – в особенности. Я возразила, что еще не являюсь ему женой. Невеста – это ненадежно. Ведь невеста может и передумать. Тогда Андре обозлился на мои слова и приказал мне немедленно одеваться.

– Мы поедем и поженимся прямо сейчас, – сказал он.

– Сейчас? – вытаращилась я. – Нет! Ты делаешь это только для того, чтобы командовать мной?

– Не самый плохой аргумент, – подтвердил Андре.

* * *

Мы добрались до ресторана на затонированом такси, который вызвал Андре. По дороге мне все же удалось добиться того, чтобы отложить бракосочетание. Для этого мне пришлось пообещать, что я буду вести себя хорошо и разрешу Андре командовать мной так, как если бы он уже был моим мужем.

Мы подъезжали к месту, где Андре и Марко договорились встретиться и обсудить наш полет в Москву. Да, именно ради этого мы и встречались. Сегодня я надела другое платье из приготовленных для меня – на этот раз длинное, с объемной мешковатой юбкой, расписанной в этнических мотивах.