Шибболет (СИ)

Подполковник ВВ (задумчиво): Молод он для времён войны...

Полковник КГБ: И это именно задача следственного отдела милиции - разоблачить.

Майор милиции: Да у меня во всём отделе только два человека.

Подполковник ВВ: Которым в нашем городке дел невпроворот: ищут третий месяц пропавший велосипед.

Майор милиции: Хорошо. Уговорили. Есть у меня Крючков (майору КГБ), тоже диверсантов везде ищет.

Все выходят.

Полковник КГБ (обернувшись в дверях): Воняет тут у тебя как в обезьяннике.

Майор с треском распахивает окно, принюхивается, на расстоянии рассматривает стул, на котором сидел задержанный и на который никто не садился в течение вечера. Открывает дверь кабинета, кричит:

Майор КГБ: Вера Сидоровна! (Появляется уборщица.) Замените этот стул другим. А его обработайте... дустом, что ли... дихлофосом.

Уборщица: Хорошо. Заменить - заменю. А чего ж не заменить... (В коридоре). Брезговает.

10

И никаких богов в помине, лишь только дело - бой кругом...

Булат Окуджава.

Кастрюля ночью разыгралась не на шутку. Илья понял, почему у неё отсутствовала крышка. Сияние стояло до потока, переливаясь всем цветами полярных сполохов. Накрой такое металлом, неизвестно, что произойдёт. От простого взрыва до большого взрыва. Тhe, так сказать, big Bang. Организовать бы страховую компанию с таким названием. Страховать на случай взрыва Вселенной. "Большой Взрыв произошёл в результате жидо-масонского заговора". Илья даже рассмеялся во сне. И сразу же после этого на него рухнул сон.

И ему приснился весь их отряд, все девять человек. Не портретно, а как ощущение присутствия каждого из них. И он был среди них, равный. Их тела были тёплыми, потным и сильными, как после двадцати километров пробежки. Они были готовы. Но психологи, что с ними работали, сказали, что они неосознанно не хотят этого делать. Психологи, по всему, были правы. Мы любили вечером потрепаться о Кафке, Бёлле и Тарковском. Кроме удивительной троицы, мы все отказались рвать котят за ноги на куски. Мы ели печёных тараканов (невкусно), жареных морских свинок (очень невкусно), которых сами же и ободрали, но котят... "Гоните меня в штрафбат, - сказал я тогда, - но убить ребёнка...Ни за что!" Даже Сева Арашкевич и тот подержал в руках за лапки пушистый комочек, но так и не решился. Нас четыре месяца ещё тренировали. Мы ныряли на глубины до 30 метров - никто не требовал больше. Только Марсель довёл свою норму до сорока шести метров и поставил личный рекорд в пятьдесят два. Правда, после этого у него полопались капилляры на склерах, и он ходил, похожий на вурдалака, пугая поварих в столовой. Мы знали, как войти через кессоны внутрь подлодки класса "Вирджиния". Мы знали, как управлять ею и как блокировать вахтенных. Я, единственный маленького метр-с-кепкой роста, входил первым и шёл первым, увешанный незаметным бесшумным оружием от пяток до горла. Себе на трико я сам нашил разноцветные ленточки, а на голову смастерил цветную шапочку из лоскутов. Если бы на палубу вышел случайно вахтенный, он бы изумился маленькому прыгающему в трёх шагах от него "барабашке". Мне бы этого хватило. Чтобы убить тихо человека, мне нужно было две секунды. Правда, тренер утверждал, что и этого много. За мной двигались Марсель и Костас, а дальше два Володьки - Поляков и Новиков. Замыкал их командир Сева Арашкевич, похожий на Джона Леннона. И прикрывал арьергард из трёх новеньких. Они прибыли через полгода после начала тренировок. Их взяли из-за английского языка, которым они владели почти свободно, и немецкого, которым они владели свободно. Держались они особняком, в дружбу не лезли. Но работали в драках хорошо. Как тогда в Ялте.