Шифр

– Зато когда дочь умерла, сразу выскочили, как чертики из табакерки, – фыркнул Бакстон. – Их адвокат обвинил органы опеки и всех, кто там работает. А еще эти мамаша с папашей подали в суд на власти штата за то, что их дочке не обеспечили надлежащий надзор…

– Агенту Уэйду тоже досталось, – добавила Нина.

– Я облажался, – вздохнул профайлер. – Чандра погибла по моей вине. Описание человека, который ее преследовал, не совпадало с приметами убийцы Меган Саммерс, да и сходства в поведении я не нашел. Поэтому решил, что Маньяк с окружной дороги тут ни при чем, и вернул дело в полицию.

Все тактично промолчали, позволив Уэйду собраться с мыслями.

– А потом система дала сбой, – продолжил он бесцветным голосом. – С Чандрой так и не связались. Через два дня ее убили.

– Пресс-конференции с участием адвоката Браунов нанесли удар по репутации Бюро. – Бакстон снял очки и потер нос. – Вот и сейчас… Этот образец ткани может отправить расследование в тартарары. – Не сдержавшись, он добавил крепкое словцо.

– Если так, то я тоже виноват, – признался Кент. – Когда Уэйда временно отстранили, его дела перешли ко мне, в том числе заключение по поводу Маньяка с окружной дороги. Я должен был обнаружить нестыковки!

Значит, Кент временно замещал Уэйда. Когда убили Чандру, Нина еще не работала в ФБР, поэтому не знала, к кому перешло дело после публичного фиаско заслуженного профайлера.

– Нет, – возразил Уэйд. – Дело досталось вам в последний момент. А я занимался им несколько лет. Это я должен был обнаружить проблему, а вместо этого лишился работы. – У него на лбу выступили капельки пота. – Прошу прощения. – Он встал и ушел в хвостовую часть самолета.

– Маньяк с окружной дороги орудовал десять лет, – продолжил Кент, когда старший коллега скрылся за дверью уборной. – И убивал он по-разному: душил, избивал тупым предметом, ломал шею… Впрочем, никогда не использовал огнестрельное оружие или нож – слишком рискованно. Поэтому мы долго не могли подтвердить, что имеем дело с серийным убийцей. Он был очень осторожен – мы ни разу не нашли на месте преступления следы ДНК.

– Как же вы связали случаи друг с другом? – поинтересовалась Нина.

– Благодаря уликам. Наши коллеги обнаружили частички одной и той же уникальной по составу ткани. Возможно, имелись и другие жертвы. Все зависело от того, как добросовестно работали криминалисты.

Пробелы постепенно заполнялись. В то время федералы посвящали копов далеко не во все детали расследования, поэтому о многом Нина услышала впервые.

– А как вы поняли, что ткань уникальна?

– Когда программа выявила первое совпадение, мы направили в полицейские участки запрос на образцы ткани, найденные на местах нераскрытых убийств. Тех, где жертвы – девушки определенного типажа. – Наклонившись к Нине, Кент подчеркнул: – Серийный убийца может изменить свой метод, но не мотив.

– Почему?

– Метод – это то, как именно действует преступник, в данном случае – способ убийства. Он часто меняется с опытом. А мотив – это причина убивать. Глубинное стремление – оно у каждого свое. Я сравнил бы это с зудом, который невозможно унять.

– С зудом?

– Когда мозг посылает сигнал о зуде, этот импульс можно погасить несколькими способами. Почесать участок кожи, пошлепать, ущипнуть. Или даже подождать, пока зуд утихнет. Но, как вы наверняка замечали, если начать чесаться, не так-то просто прекратить. Зуд возникает снова и снова.

– Значит, серийные убийцы, единожды испытав зуд, не в состоянии перестать чесаться?

– Именно. Поэтому мы обращаем особое внимание на первое убийство. В самом начале преступник еще не усовершенствовал свой метод, поэтому его мотив – тот самый зуд – выявить гораздо проще. А когда мотив понятен – больше шансов найти преступника.

– Однако в случае Маньяка с окружной дороги этот подход не сработал?

– Поэтому Уэйд так себя и корит. Считает, что слишком зациклился на методах, а стоило бы присмотреться к мотиву и выбору жертв. Маньяк с окружной дороги всегда преследовал беззащитных юных девушек, в то время как его методы сильно разнились. Лишь когда число жертв из трех регионов перевалило за двадцать, мы наконец-то поняли, что имеем дело с серийным убийцей.

Эти слова заставили Нину по-другому взглянуть на Уэйда. Она и не предполагала, с чем ему пришлось столкнуться.

– Наверное, Уэйд подумал, что убийца выбирал в жертвы беспризорниц только потому, что они были легкой добычей. Их пропажу не сразу заметят, не расскажут о них в новостях…

– Мы слишком долго копались, слишком поздно поняли, что ключ к подозреваемому – его зуд – связан с типажом жертв, со стремлением преступника мучить и унижать. Уэйда до сих это гложет. Он жалеет, что не догадался быстрее.

– А как вам помогли частицы ткани?