Шифр Данте

– Манускрипт пропал? – Глаза Ингрэма загорелись от любопытства. – Джон говорил мне, что он бесценен. – Он помолчал. – Вы же понимаете, что это не получится долго скрывать? Кто-нибудь обязательно проговорится.

Персис буквально видела, как он мысленно уже пишет рассказ.

– Когда вы видели Хили в последний раз?

Ингрэм задумался.

– Кажется, шесть дней назад. Мы пили пиво.

– Он не говорил ни о чем, что могло бы пролить свет на его дальнейшие планы?

– Нет, ничего такого. Если бы я подозревал, что он собирается украсть манускрипт…

– А о чем-нибудь еще, что занимало его мысли?

– Нет, он вел себя как обычно. – Ингрэм потянулся к графину и снова наполнил стакан. – Разве что… Может быть, это неважно, но мне кажется, у него было что-то неладно с его подругой. Американкой.

– Эрин Локхарт?

– Да, с ней. Она симпатичная, но любит командовать.

– Откуда вы знаете?

– Джон так пару раз говорил. Судя по всему, Эрин пыталась на него надавить, чтобы он убедил правление Азиатского общества продать манускрипт Смитсоновскому институту.

Персис нахмурилась:

– Я уже встречалась с мисс Локхарт, и она не говорила, что манускрипт ее как-то интересует. Она ищет экспонаты для выставки об индийском движении за независимость.

– Это просто прикрытие. На самом деле она здесь, чтобы купить манускрипт. Насколько я понимаю, они гоняются за ним уже много лет.

– Почему тогда она мне не сказала?

– А разве не очевидно? Важные шишки в Смитсоновском институте не хотят публично объявлять о том, что стремятся наложить лапы на книгу: если об этом станет известно, итальянцев хватит удар. Лучше вывезти его потихоньку, и тогда уже пусть все сколько угодно рассуждают о том, чей манускрипт по праву.

Персис задумалась.

Эрин Локхарт казалась честной женщиной, и от мысли, что она могла ей соврать, во рту у Персис появилась неприятная горечь.

– Что-нибудь еще?

– Только то, что я хотел бы быть в курсе дела. Мы с Хили не очень долго друг друга знали, но мы были друзьями. Два англичанина в диком краю.

– Здесь не дикий край, это мой дом.

– Я не это имел в виду, – поспешно произнес Ингрэм. – Я просто прошу, чтобы вы позволили мне следить за развитием дела. Я могу записывать для вас все, что нужно. Представляете, какая из этого потом выйдет история?

Персис встала.

– Спасибо, что пришли, мистер Ингрэм, – строго сказала она. – Вы пока не собираетесь уезжать из города?

Ингрэм ответил ей таким же холодным взглядом:

– Теперь я уже никуда не денусь.

* * *

Когда англичанин ушел, Персис вместе с Бирлой зашли в кабинет Рошана Сета.

Суперинтендант внимательно выслушал детальный рассказ о последних событиях. Когда Персис закончила, он взял со стола фигурку черепахи из резного дерева и стал перекладывать ее из руки в руку.

– Хуже некуда. Мало того что манускрипт пропал, так теперь еще мертв тот, кто его украл. – Сет вздохнул. – Пожалуйста, скажите, что у вас есть хоть какая-то зацепка. Бешеным псам в Дели нужно швырнуть кусок мяса.

Персис показала записку, которую Хили оставил в конверте.

Сет быстро пробежался по ней глазами:

– Господи, да что с ним не так!

– Он умер, – сказал Бирла и тут же пожалел о своих словах.

Сет бросил на него недовольный взгляд:

– Это ненормально. Нормальные преступники воруют, а потом либо исчезают, либо делают какую-нибудь глупость, и тогда мы их ловим. А этот оставляет загадки. Зачем?

– Я по-прежнему думаю, что он пытается привести нас к манускрипту, – сказала Персис.

– Так почему он тогда просто не скажет, где он? – Сет швырнул записку на стол.

– Я думаю… – начала Персис и остановилась. – Я думаю, перед смертью он его спрятал. Где-то в городе. Мне кажется, он хочет, чтобы мы его нашли, но не хочет, чтобы это было слишком легко.

– А почему ты решила, что он спрятал его где-то здесь?

– Потому что от пропажи манускрипта до смерти Хили прошло слишком мало времени.

– Он мог отдать манускрипт сообщнику, чтобы тот вывез его из города.

Персис задумалась.

– Да. Но Франко Бельцони только что сообщил, что никто из ключевых международных скупщиков редких книг о манускрипте не слышал.

Бельцони позвонил в Малабар-хаус, пока Персис беседовала с Джеймсом Ингрэмом, и рассказал все Хаку.

Сет поджал губы:

– Ладно. Допустим, Хили спрятал его в Бомбее. Но это не отменяет моего вопроса: зачем? Зачем ему все это было нужно?

Ясного ответа у Персис по-прежнему не было. Может, это проверка? Или запутанная игра, которая продолжается даже после смерти Хили?

– Он просто был не в себе, – подытожил Сет.

Эту вероятность нельзя было сбрасывать со счетов, но Персис надеялась, что дело было не в этом. Если бы Хили в самом деле сошел с ума, он бы не мог поступать логично, а вся ее теория держалась на том, что за странными действиями ученого стоял план. В противном случае ей придется признать, что все следы, оставленные Хили, ведут в никуда и сами они бессмысленно топчутся в лабиринте, порожденном сознанием сумасшедшего.

* * *

Сразу после разговора Персис сделала два телефонных звонка. Сначала в Азиатское общество – рассказать Нив Форрестер о смерти Хили. Англичанка приняла новость спокойно.

– Я так и думала, – пробормотала она.