Шимшон

Пахдиэль, когда узнал о брачных намерениях Шимшона, весьма порадовался. Похоже, ангел что-то замыслил. Подвиг убиения зверя голыми руками привел его в восхищение. Он похвалил питомца, сумевшего обуздать тщеславие и хвастовство. Довод знакомый: хоть раз усомнятся люди – век не вернешь доверия. “Сказ о льве и о мёде прибережем пока, в будущем он поможет свершению твоей миссии на земле!” – сказал Пахдиэль и принялся записывать в Книгу Вечности новые факты. Следуя обыкновению неистребимой пытливости, владеющий искусством чтения Шимшон заглядывал писцу через плечо.

– Что ты такое пишешь, Пахдиэль? – рассмеялся Шимшон, – не построят пчелы свой улей в гниющем трупе – ведь они сторонятся зловония! Не знаешь этого? Сразу видно, нет у вас на небесах меду! Ведь не так я тебе рассказывал!

– Ты прав, юноша, – сердито ответил посланец Господень, – я перепишу.

Но не исправил Пахдиэль ошибку. То ли забыл, то ли подумал, мол, что написано – то и правда, и будет пища для мудрости, а загадка всегда хороша. К слову заметить, ниже пойдет речь о другой загадке.

Глава 6 Женитьба

Книги думают за нас. Писано в них, как чудо любви соединяет молодые сердца из враждебных сторон, и прекращается война, и останавливается зло. Но пером сочинителя водит жизнь, а она не данница добра, и посему не каждый такой союз служит к благу – бывает, и к худу. И рассказам о печальной развязке непременно находится место на пожелтевших и на свежих листах.

Синей истинно желал мира с соседями. Почему не помочь им, оплошным? Пусть Цора богатеет – будет с кем торговать, и всем нажива. Маноах и Флалита пеклись о семье, и женитьба сына сулила долгожданные радости. И уж забывать стали родители героя, что надлежит им гордиться великим посланничеством отпрыска. А Шимшона душа расщепилась надвое на крутом повороте судьбы. Любви хотелось судье молодому, но и от чести спасителя народного нельзя отрекаться.

Язычники угнетали иудеев, и идеал назира – восстановить достоинство избранников Божьих. Это не вся миссия Шимшона, но важная часть ее. И коли к вожделенной вершине мир приведет быстрее, чем война, и уж тем паче скорее, чем возврат к строгой вере, то отчего не жениться на Нимаре? Ведь женитьба сулит процветание! И недурно бы взять передышку от деяний горних.

***

Пахдиэль – ангел единой цели. Он не менее Шимшона рад близкой перемене, однако, не звучит в ушах его романтическая нота события, другие аспекты которого, как уверен посланник небес, непременно послужат делу. Влюбленный мечтатель – праздное дитя. Сочетание браком есть зыбкая опора для мира меж недружественными племенами, ибо такое основание легко расшатают старое недоверие и новая вражда.

– Я приветствую надвигающееся на тебя счастье, Шимшон… – промолвил наставник, но жених перебил его, тая от благодарности.

– О, как я признателен тебе, Пахдиэль! Хоть ты и ангел, а не чужда тебе и понятна природа

человеческая!

– Ну, полно, полно! Не будем говорить о суетном, стоя на пороге великого. Не забылась ли в любовном угаре высокая миссия?

– Как можно, Пахдиэль? Разумеется, я продолжу мой героический путь по тропе, Богом мне предназначенной!

– Отрадно слышать. Я думаю, неплохо бы созвать мальчишник перед свадьбой. Много ли у тебя друзей?

– Когда-то были… Да вот беда, с тех пор, как взял ты на себя труд воспитания моего, я сделался одинок… Кого же приглашать на прощальное торжество? И вино запретно назиру!

– Верно, хмельной напиток не для тебя. А мальчишник устрой непременно! Позови-ка филистимских молодцов. Они хоть и не друзья тебе, но обидеть отказом остерегутся – силы твоей боятся, помнят, как крепко колотил их!

– Трусливая они братва, ты прав. Потому и в Цору не пойдут!

– А ты в Тимнате их собери, человек этак тридцать. Синей доволен будет – подумает, хорошее начало мирной жизни, мол, Шимшон наших людей на свой праздник зовет. Раскошелится тесть, не поскупится!

– Пожалуй! Угощению обрадуются гости и охотно усядутся за столом! – воскликнул Шимшон.

– Чтоб не скучали званцы, загадай им загадку! – продолжил излагать свой план Пахдиэль.

– О чем?

– Вспомни, как убил ты льва голыми руками, а пчелы в трупе его построили улей!

– Да не в трупе, а в скелете львином, ведь говорил я тебе!

– А я говорил тебе, что сказ о льве и о меде непременно поможет нам. Вот про это и будет твоя загадка!

– Какая же, наконец? – нелюбезно воскликнул Шимшон.

– Вот такая: “Из евшего вышла снедь, а из сильного вышло сладкое”!

– Поясни, Пахдиэль!

– “Из евшего вышла снедь” – намек на то, как хищные птицы разорвали зверя и скормили птенцам мясо льва, который сам пожирал слабейших. “Из сильного вышло сладкое” – значит, в труп, нет, в выжженный солнцем скелет пчелы нанесли сладкий мед.

– Негодная головоломка!

– Почему, юноша? – сердито спросил ангел.

– Коли загадка правильная, то, чтоб распутать иносказание, отгадчик должен знать известное загадчику. Тобою наущаемый, я хранил втайне историю льва и меда. Значит, заведомо никто не отгадает!