Шёпот безумия (СИ)

     С каждой минутой скрытая борьба давалась ему всё труднее, а мыслечервь становился всё настойчивее. Из года в год Кэйл неизменно проигрывал, но только не в этот раз. Не сейчас. Пусть болтливый сопляк и его пустоголовая мамаша как можно быстрее убираются к чёрту, пока их не отправил туда кое-кто другой.

     Мужчина видел, как женщина и её сын вышли на перрон и устремились к выходу. Они даже не догадывались, как несказанно им сегодня повезло.

     * * *

     Уже очень скоро поезд подъедет к станции, оповещая пассажиров протяжным гудком. Кэйл Андерсен отлично знает, кто занимает место машиниста. Это мыслечервь. Он приподнимает свою синюю кепку с надписью "Добро пожаловать", радостно салютуя из кабины.

     Мимо перрона проносятся нумерованные вагоны, но отсчёт состава почему-то начинается сразу с четырнадцати. В первом, то есть в четырнадцатом вагоне, никого нет, кроме рыжего кота миссис Барнес. Домашний питомец по кличке Арахис встал на задние лапы и упёрся передними в стекло. Следующий вагон (№15) тоже почти пуст, за исключением пса мистера Бэнтона. Счастливчик выглядывает из окна, выискивая преданным взглядом фигуру хозяина. Номер шестнадцать занимают две чёрных дворняги, а номер семнадцать – бездомный бродяга неряшливого вида с грязной бородой в старой чёрной вязаной шапке набекрень, хотя вместо него здесь могла бы оказаться маленькая Дороти, дочь двоюродной сестры матери. В пятом по счёту вагоне с цифрой 18 сидят уже двое: другой бродяга и одинокий старик. Кэйл узнаёт обоих. Далее следуют девятнадцатый и двадцатый номера, но в двадцатом почему-то вставлены чёрные светонепроницаемые стёкла, и мужчина не может увидеть, кто именно едет внутри.

     "Ты помнишь?" – насмешливо спрашивает внутренний голос.

     "Нет", – признаётся Андерсен и чувствует, как по коже пробегает озноб.

     Лиц становится всё больше. В основном бездомные, пожилые люди и девушки. Все они смотрят на Кэйла.

     Наконец, поезд останавливается. Напротив мужчины открывается дверь в вагон №33. Он пока ещё пустует, но скоро сюда поднимутся новые пассажиры.

     Кэйл Андерсен устремляется в сторону головного вагона, чтобы попасть в двадцатый. Подавляя тошноту, он торопится преодолеть живой коридор из тех, кого убил мыслечервь. И вот перед ним возникает заветная дверь, но она заперта. Едва рука Кэйла прикасается к ручке, как голова тут же взрывается брызгами боли.

     "На протяжении тринадцати лет ты пытаешься заглянуть туда, и всегда безуспешно, – с какой-то неестественной весёлостью объявляет по внутренней связи машинист поезда. – Двадцатый вагон стал для тебя настоящим проклятием, не так ли?"

     Стараясь сохранить равновесие, Кэйл падает на колени и обхватывает раскалывающиеся виски ладонями. В этот момент он просыпается с дикой мигренью и делает над собой огромное усилие, чтобы подняться с кровати.

     * * *

     – Что у тебя с голосом? – удивился шеф, когда Андерсен позвонил на мобильник и попросил дать ему пару выходных.

     – Должно быть, подхватил какой-то вирус, – с трудом проговорил Кэйл.

     – Что ж, выздоравливай, Стэнтон подменит тебя . Но если твоя болезнь затянется, тебе лучше сразу оформить больничный.

     – Спасибо, мистер Доэрти. Я обязательно дам вам знать, если к завтрашнему вечеру моё состояние не улучшится, – мужчина оборвал связь и отложил телефон на прикроватную тумбочку.

     Солнечный свет, проникавший через плотно занавешенные шторы, резал ему глаза, поэтому Кэйл лежал с закрытыми веками, стараясь не поддаваться натиску внутреннего голоса.

     Многолетний опыт подсказывал, что сопротивление только причинит лишнюю головную боль. Затмение неизбежно. Оно наступало каждую осень, начиная с четырнадцати лет. Ничего не изменится и теперь. Мыслечервь пробудился вновь, чтобы отправиться на кровавую охоту.

     В распоряжении Кэйла остался от силы ещё один день, прежде чем в его сознании безраздельно поселится тот, другой, с холодной ухмылкой и ледяными глазами. В отрывочных воспоминаниях Андерсена возникал смутный образ зеркального отражения тёмной человеческой фигуры. Это был убийца, пользующийся чужим телом, словно прикупленным на распродаже костюмом.

     Если бы только Кэйл Андерсен мог избавиться от ментального паразита, он бы с радостью воспользовался такой возможностью, но тот прочно засел где-то в глубине рассудка, и, вероятнее всего, уничтожив его, носитель уничтожил бы и самого себя.

     "Зачем ты сопротивляешься? – произнёс невидимый собеседник. – Позволь мне командовать парадом, и я избавлю тебя от страданий".

     "Пожалуйста, уходи! Умоляю! Ты не должен…" – Кэйл стиснул зубы от очередного умопомрачительного приступа мигрени. У него возникло ощущение, будто его голову поместили в огромные тиски, вроде тех, которыми он когда-то зажал хвост кота миссис Барнес. Металлические пластины медленно сдвигались, сжимая черепную коробку до омерзительного хруста. Ещё чуть-чуть, и голова лопнет, как перезрелая виноградина.

     "Пропусти меня вперёд, – дружелюбно обратился к Андерсену мыслечервь. – Мы ненадолго поменяемся местами, после чего ты сможешь продолжить привычную жизнь".