Шёпот зверя

– Нет, конечно! Я…

– Скурат, она ничего не крала, я ей отдал коня. Это моя… моя девчонка.

Вэл резко обернулась, смотря на подходящего к кузнице Раза. При каждом шаге клинки, висящие на поясе, били его по затянутым в черное бедрам.

Он приветливо кивнул заметно расслабившемуся кузнецу и остановился рядом с Вэл.

Быстро же управился с делами.

– А! Ну извиняй, Раза, – виновато произнес здоровяк. – Откуда я знаю? Что-то такое говорили, но я не слушаю бабских сплетен.

Вэл нахмурилась, неприятно удивленная очередным упоминанием о том, что в этом городе не может быть тайн от соседей.

Чудесный городишко. Да и Раза хорош – «моя девчонка».

Моя. Моя девчонка.

Словно Вэл одна из его дозорных или просто домашний любимец.

В этот раз она не обрадовалась услышать это слово – «моя». Слишком по-хозяйски оно звучало. Вэл едва не увидела длинный, торчащий собачий хвост из собственной задницы.

Нет, пора завязывать с такими ассоциациями. Нездоровые они были какие-то.

Она тихо хмыкнула. Штормило ее сильнее утлой лодчонки на больших волнах. То она жаждала слиться со стаей, то вдруг отрицала свою принадлежность к людям Раза.

– Глянь лошадку, Скурат, а мы пока подождем. – Рука Раза легла на талию Вэл, заставляя сердце учащенно биться.

Вэл глубоко вздохнула, набирая полную грудь воздуха.

Да что такое, в конце концов?

Когда Раза, убедившись, что кузнец занят своим делом, без лишних слов развернул ее к себе, прижимаясь губами к мягкому рту, когда нежный язык проник меж полуоткрытых губ и сильные пальцы уверенно легли на затылок – Вэл с легкостью ответила себе на этот вопрос, и ответ оказался простым и понятным, давно плавающим на поверхности души.

Глава 28

– И что теперь? – растерянно пробормотала Вэл, смотря в непроницаемое лицо Раза. Он не ответил, лишь рука его на мгновение замерла на черной морде жеребца, а затем нежно погладила бархатные губы. Конь шумно фыркнул, раздувая ноздри и выпуская белые облачка пара.

Скурат был краток, когда объяснял Раза, что коню больше не помочь, что в этом просто нет никакого смысла. Голос с виноватыми нотками, будто бы в случившемся была личная вина кузнеца, резал ухо Вэл, желавшей, чтобы он наконец замолчал и оставил их в покое.

Раза, казалось, не удивился услышанному.

Он не задавал вопросов и не пытался ничего выяснить, доверившись мнению Скурата.

Вэл не знала, правильно это или нет, только смотрела в посеревшее лицо и хотела оказаться как можно дальше от кузницы и усталого, смиренного Раза.

Когда кузнец ушел, коротко добавив на прощанье, что в случае чего он в кузнице (Вэл даже думать не хотела, какой случай он мог иметь в виду), Раза, приняв от него поводья жеребца, какие-то секунды просто держал их в руке, задумчиво глядя за кромку близлежащего холма.

Он молчал, и Вэл молчала также, не имея в голове ни единой связной мысли.

Вэл не знала, как много значит для него этот конь, и значит ли вообще что-нибудь. У Вэл никогда не было средств, чтобы позволить собственный дом, построенный из камня, или свою лошадь, поэтому она имела весьма слабое представление о подобных вещах.

Может быть, Хворост лишь удобное и необходимое средство передвижения, и теперь Раза думает о возможных убытках…

Нет, Вэл не могла в это поверить. Она хорошо помнила свою поездку на черном жеребце и то, как весело ржал конь, когда хозяин грубовато хлопал его по холеной шее. Раза практически всегда лично кормил коня и приносил воду, хотя во всем остальном, будь то приготовление ужина или починка одежды, доверял дозорным.

По-другому и не могло быть – все крутилось вокруг Раза, вокруг вожака стаи, и это было легко объяснимо и понятно.

Вэл вдруг без всякой на то причины или связи явственно ощутила себя лишней. Ей захотелось уйти, оставив этих двоих, – Раза и его коня, – словно они были не просто человеком и лошадью, а кем-то много большим.

Глупо и похоже на бредовую фантазию, но Вэл никак не могла избавиться от странного, необъяснимого чувства.

Она опустила голову, взглянув в последний раз на бледное лицо Раза с темными кругами от усталости под глазами, и направилась в сторону кузницы.

– Вэл, не уходи, – остановил ее звучащий неестественно спокойно голос. Вэл замерла и обернулась, наблюдая за поглаживающим коня мужчиной. Раза не смотрел на нее, не отводя взгляда от круглых черных глаз животного. – Он еще очень молод, – наконец произнес Раза. Его рука в кожаной перчатке коснулась длинной темной гривы. – Я думал, он будет со мной еще много лет. Это моя вина.

– Ты не мог знать, что так случится, – возразила Вэл, но Раза скривился, точно в его рот попало что-то кислое.

– Конечно, мог. – Он посмотрел на Вэл долгим печальным взглядом, и ей вдруг невыносимо захотелось обнять его и прижать к себе, как маленького, незаслуженно обиженного ребенка.

Глупо.

Раза никогда бы не позволил так относиться к себе.

Вэл стиснула зубы, сглатывая сухим горлом.

– Пойдем, мальчик. – Раза повернулся к жеребцу, и его рука сжалась на поводьях. – Идем же, ну.