Шипы

Впереди замерцал желтоватый свет. То была свеча на крышке гроба, оставленного на каменном постаменте. А за гробом как за столом сидел…

— Wellcome to my humble residence!

…высохший пучеглазый труп в седом парике и костюме барона Самеди.

— I am Cryptkeeper and it's time for some Halloween story, — визжала мумия на видеокамеру, что стояла неподалеку. — You know, I always wonder how…

Недолго думая, Ултар запрыгнул на гроб.

— Kitty? Well, well, well. I like kitties. They have a mouth on… A-a-a!!!

— Мр-ряу! — Кот вцепился болтуну в руку и попытался урвать себе хотя бы палец.

Вышло даже лучше: Ултар вернулся к хозяйке с целой рукой в зубах.

— My oh my, — мертвец скучающе оглядел пустой и чуть порванный рукав. — Seems like you, pretty girl, just disarmed me! — и рассмеялся так, что кот выпустил кость из пасти и скривился, будто укусил зелёное яблоко.

Впрочем, недолго лился смех. Болтуну прилетела пощёчина его же оторванной руки.

— Тупая, тупая мумия! Куда дел Автора? Моего Автора! Куда?!

Очередь ударов опрокинула мертвеца. Тот закрывался как мог, но у Алисы были длинные руки. И их было больше.

— Мур-мур-мур… — Ултар осторожно отполз подальше от свалки.

«Мамочка сегодня явно не в духе».

Ни диеты, ни обеда

Перепачканная землёй плоть разлетелась в вонючий гнилой фарш. Провыв нечленораздельно, мертвец потянулся когтистой лапой к рассаде, даже сквозная дыра в туловище его не смутила.

— Э-э-э-э…

— А-А-А-А!!! — Старая ведьма совершила несколько пасов руками, и в нежить полетел цветочный горшок.

Не ведавший страха зомби встретил снаряд головой. Естественно, горшок оказался крепче, и склизкое серое вещество, перемазанное чёрной кровью, вылетело в окно вместе с обломками черепа. Судорожно дёргаясь и мерзко цокая языком, мертвец вывалился наружу. Но прежде, чем силуэт перестал заслонять звёздный свет, из живота теперь уже точно покойника раздался писк и показались тонкие дрыгающиеся конечности. Последние вцепились в края оконной рамы, но тушу, весившую не меньше центнера, удержать не смогли.

— Проклятые басурмане, — выдохнула колдунья, нетвёрдой походкой приблизившись к разбитому окну. — Лезут, гады…

Снаружи раздался громкий хлопок. В стену врезалась пуля. Ведьма бросилась на пол, спасаясь от щепок и пыли. Но бой и не думал останавливаться: чуть придя в себя, старуха сквозь щели между досками заметила движение. Присмотревшись, она разглядела на земле короткие задние лапы, покрытые грязно-жёлтой шерстью. Те сучили вразнобой, словно принадлежали Колобку, который внезапно стал квадратным и завалился на лицо. Но то оказался не Хлебушек, как прозвали в лесу Колобка, а огромная медвежья туша в полуистлевшем красном кафтане.

И эта чужеземная нечисть без тени стеснения опустошала ведьмины грядки: грызла огурцы, хрустела капустой, в клочья рвала петрушку. Те визжали от боли и ужаса…

— Я тебе, аспиду! Избушка!

Избушка накренилась влево, вправо, вся заскрипела, затряслась. Старуху вжало в пол, а ноги медведя уменьшились. Да и сам медведь как будто отдалился…

— Куд-кудах! — гаркнула избушка и наступила на медведя. Даже если бы тот чувствовал боль, он бы не закричал: пасть была забита огурцами.

— Ха! Будешь знать, скотина такая!

Колдунья подползла к окну и выглянула наружу. Со стороны леса к избушке на курьих ножках шла новая угроза: заморский красноглазый гигант, чьи ноги напоминали столбы, а уши развевались на ветру как постельное бельё. На спине у чудища сидел огромный полусгнивший заяц, рядом шагал не то конь, не то корова и скакала полосатая кошка, похожая на чучело.

В воздухе витал запах порохового дыма. Колдунья плохо видела, но хорошо различала запахи и звуки. Слышала отдалённый визг, хрюканье и скрежет металла.

— Пищаль перезаряжает, свинья окаянная… — прошипела старуха и бросила взгляд на угол возле печки: — Вишь, дармоед, как все на капусту мою идут! Без закуски оставляют, гады!

Из угла промычал «дармоед» — дорогой и желанный гость, даром что связанный. Крепкий, мясистый, вкусно пахнущий. Не мальчик и не старик — мужчина в самом рассвете сил.

Как отпускают грехи

Ещё до звонка секретарши Виктор почувствовал, что к нему пришли. И кто именно пришёл. Не по голосам из приёмной, нет, там было тише обычного. Именно почувствовал. Будто чей-то недобрый взгляд прошил дверь насквозь и холодным гвоздём впился Виктору в лоб.

— Пусть заходит!

Виктор дотянулся до пульта и нажал на единственную кнопку. Стало темнее: на окна опустились металлические ставни. Лишь лампочки на люстре рассеивали мрак.

В кабинет вошёл мужчина. Не оборачиваясь и не сводя с Виктора глаз, он прикрыл за собой дверь. Тщедушный, лысый, безусый, в линялой выцветшей рубашке и с термосумкой в руках, он совершенно не вписывался в окружение. Совершенно не подходил лакированным панелям на стенах, внушительному столу, за которым сидел брутальный бизнесмен в солидном деловом костюме. Виктор потянулся ко лбу, ибо тот ныл от фантомного гвоздя, но замаскировал проявление слабости под укладку непослушных волос.