Шипы

— Давно не стригся? — еле слышно произнёс пришедший. Его улыбка напоминала прореху на мешке.

— Женька, я велел тебе не появляться, пока не закончишь работу. — Виктор красноречиво хрустнул костяшками пальцев. — Ты уже всё?

Вместо ответа Женька взгромоздил на стол термосумку.

— Вот.

— Что «вот»? — Виктор мрачно усмехнулся, но его улыбка тотчас поникла.

От звуков, с какими Женька расстегнул сумку и запустил в неё руку, мутило. Сам воздух, казалось, пропитался разложением и смертью.

— Алчность мошенника, — Женька извлёк из сумки пригоршню окровавленных пальцев и, словно играясь, побросал их на стол по одному — бам, бам, бам…

На пиджак от Армани упала капелька холодного пота. Женька улыбнулся, собрал обрубки и высыпал их туда, откуда достал.

— Гордыня помощника, — на свет лампы явилось пожёванное сердце. — Зависть лучшего друга, — теперь на ладони убийцы красовались глазные яблоки. — Чревоугодие должника.

Женька запустил в сумку обе руки. С мерзким хлюпаньем на свет искусственных звёзд потянулся бледно-розовый канат. Физиономия изувера лучилась улыбкой психопата.

— Юх-ху! — Женька разжал пальцы, и кишечник упал обратно, словно обезглавленная змея. Живодёр внимательно посмотрел в глаза Виктора и маняще произнёс:

— Похоть жены и любовника!

Виктор остановил Женьку жестом.

— Я понял, довольно… — Выдохнув, Виктор поправил пиджак. Очень важно сохранять лицо. Даже перед такими, как Женька. — Быстро же ты с семерыми… Хэх. Мне нужно от тебя кое-что ещё. Ещё один. Последний. Разберёшься с ним, и считай, что мы квиты…

* * *

— Не желаете ли перекусить, Виктор Андреевич? — приторно улыбнулась секретарша.

Виктор медлил с ответом. Проводив взглядом посетителя, пока тот не исчез за створками лифта, бизнесмен замер. Он словно задумался о чём-то, его глаза смотрели на стол и почти не моргали.

— Тогда… — Чувственно вздохнув, девица погладила ладонями бёдра, бока, коснулась груди и расстегнула верхнюю пуговицу сорочки. — Тогда сразу десерт?

Виктор взглянул на секретаршу. Лицо его было нездоровым.

— Не сегодня. Я… я не в настроении.

Зови меня «тётя»

— Здесь всё такое… удивительное!

Окружённая старинной мебелью, фарфоровыми вазами и куклами, Грета словно очутился в антикварном магазине. Герберт и вовсе походил на мальчишку в кондитерской. Буквально всё в комнате привлекало его внимание.

— Дорогое, — тихо поправил Герберт. Услышала ли его сестра или нет, роли не играло. В полный голос он выразился иначе:

— Должен сказать, у вас впечатляющая коллекция кукол, миссис Даллас. Мы будем рады выкупить их для аукциона.

— Пожалуйста, зовите меня «тётя Мэг», — миссис Даллас приподнялась с кресла-качалки и разлила чай по чашкам. — Вы говорили, это будет благотворительный аукцион?

— Да, конечно, — Грета опустилась на диван. На кофейном столике, помимо парадного чайного сервиза, стояли тарелки с печеньем, пастилой и вазочка со сливовым джемом. — Вырученные деньги пойдут на лечение детей с онкологией…

— В благотворительный фонд Герберта Голдмана, — тихо поправил сестру Герберт, изучая очередную шарнирную куклу.

— О, так вы детям помогаете! Я их очень люблю. Даже больше, чем сладкое. А ведь я и сама карамель варю. Попробуйте!

Миссис Даллас указала на блюдца с синей каймой. Кроме чайных ложек и дымящих чашек, на них лежало по конфете: красная — в блюдце хозяйки, зелёная и синяя — у Герберта и Греты.

Герберт отвлёкся от кукол и, подбежав к столику точно ребёнок, закинул в рот конфету, а потом и половину всей пастилы. К джему он тоже потянулся, но, встретившись с Гретой взглядом, поспешил присесть и уделить внимание чаю.

— Мы дадим сорок за каждую.

Грета поперхнулась чаем, но миссис Даллас, похоже, не заметила, очарованная пухлым лицом коммерсанта. Тот отреагировал на смущение сестры раздражённым прищуром в её сторону. «Тебе ли удивляться, Грета? — читалось в этом взгляде. — Бизнес есть бизнес, и ты хорошо это знаешь».

— Чудесно, просто чудесно!

Грета скосила глаза и вздохнула. С такими покупателями, как Герберт, и воры не нужны.

— Что же вы, милая, грустите? — Миссис Даллас пересела на диван и обхватила ладонь девушки обеими руками. — Я уже немало пожила на свете и знаю, что деньги не главное.

— Рад, что вы так думаете! — Взгляд Герберта уже скакал по полкам, выискивая новую добычу. Дом «тёти Мэг» оказался сродни старинному сундуку, в котором несведущий найдет лишь хлам, а опытный глаз выловит сокровище.

Грету больше интересовала хозяйка этого сундука. Её лицо. Было в нём что-то необычное. Словно шкатулка с секретом, оно хранило за фасадом морщин и седины нечто юное. Нечто подвижное и энергичное. А взгляд… разве так добродушная старость глядит на своё прошлое?

— Подумайте, дорогая, — миссис Даллас прикоснулась к щеке девушки, — всё, что связано с деньгами, в конце развалится на фантики. Вещи покроются пылью, сотрутся, обесценятся…

Герберт закашлял. У Греты в горле тоже запершило, но она не позволяла себе издать ни звука. Лицо миссис Даллас сияло, морщины разгладились, а в седине множились коричневые волосы.

— Жизнь питает жизнь.