Шипы и розы

Васю беспокоило только одно: не проиграет ли сегодня «Знание»? В том, что Сергей с первой же минуты матча безнадежно проиграет в глазах Леночки, Вася не сомневался. Но это его почему-то не беспокоило.

Леночка пришла вовремя.

— А где Сережа? — спросила она подходя. — Знаете, а я на всякий случай все-таки захватила зонтик.

— Ну, значит, дождя не будет, — ответил Вася, — а Сергею, бедняге, сегодня все-таки играть пришлось.

— А разве не будет выступать этот… Меняев? Или — как его — Тебяев?

— Меняев-Тебяев. У него двойная фамилия, — мрачно поправил Вася. — Он, бедняга, радикулитом заболел. Нога, знаете.

Стадион, между тем, гудел, словно улей, как свежо и оригинально пишут авторы спортивных очерков. Казалось, что даже гипсовый дискобол вот-вот спрыгнет с пьедестала и тоже начнет проталкиваться к Восточной трибуне. Было шумно. Иногда, впрочем, удавалось расслышать голоса мощных репродукторов. Надо сказать, радиорепертуар был несколько однообразен. У входа на стадион радио меланхолично вспоминало: «Каким вином нас угощали!»

На ближних подступах к трибунам радиобас, переходя от слов к делу, предлагал: «Выпьем, ей-богу, еще…»

Зрители вели себя соответственно.

К удивлению Леночки, Вася неплохо ориентировался на стадионе. Они проникли на трибуны без особенных потерь.

Футболисты вскоре вышли на поле. Светло-зеленые майки «Знания», словно в салате, перемешались с белыми, как сметана, футболками команды «Удой». Судья тщетно пытался регулировать движение при помощи милицейского свистка.

Вратари метались в воротах, как сторожевые псы на привязи.

— А мы с вами, Вася, наверное, ничего не поймем здесь, — сказала Леночка.

— А, где уж тут понять, — подтвердил Вася, с ужасом наблюдая, как кто-то из «Знания» «срезал» мяч.

— Бить надо! — закричал вдруг он. — Сам же, сам, дура-лошадь!

— Что с вами, Васенька? — испуганно спросила Леночка и потянула вниз вскочившего спутника. — Вы заболели, да?

— Радикулит разыгрался, — механически пробормотал Василий и, усмиренный, уселся рядом с девушкой.

Но окончательно он успокоился только тогда, когда на щите с надписью «Знание — сила» появилась убедительная тройка.

— Кто с мячом к нам придет, от мяча и погибнет, — удовлетворенно заявил Вася и всем корпусом повернулся к своей спутнице. — Все-таки варварский это вид спорта. Правда, Леночка?

— Да, — сказала Лена, пристально следя за полем. — Интересно, Сергей еще один гол забьет?

— Это он может! — охотно подтвердил Вася. — Он, знаете ли, прирожденный футболист.

— Это Никитин-то? — вмешался тут сидевший рядом грузный болельщик в сбитой на затылок шляпе. — Вы про Сережку у меня спросите! Я его эвон с каких лет знаю. С головой играет парень.

— Это значит, — пояснил Вася, — что он умеет стукать головой по мячу.

— Спасибо, — сдержанно сказала Леночка. — Я так и поняла.

Итак, все складывалось, как надо. Время от времени на трибунах истошно вопили:

— Никитин, тяни! Никитин, давай! — И Вася знал, что в глазах Леночки каждый этот крик, по крайней мере, на метр отодвигает Сергея к далеким хвостатым предкам.

Победа была близка. И, не желая сбавлять темпа, Вася, провожая Леночку после матча домой, прозрачно намекнул, что Никитин увлекается еще городками и боксом.

— Какой разносторонний, — тихо проговорила Лена.

— Он разносторонний, да! — оценив ее иронию, шумно подхватил Вася. — А знаете, Леночка, я собираюсь латынь изучать.

— Зачем? — удивилась девушка.

— Чтобы нам с вами найти, наконец, общий язык, — нежно прошептал Вася, — Леночка, чего молчите?

— Что? — переспросила Лена. — Ах, да… Вася, а правда, Сережа играл сегодня лучше всех?

— Насколько я помню, — мрачно проговорил Вася, — древние греки не считали футбол делом, достойным взрослого мужчины.

— А может быть, мы с вами ошибаемся? — задумчиво спросила Лена.

— Знаете, Вася, — доверительно проговорила она, — я вот только сегодня поняла, что Сережа не может не заниматься спортом. Он открытый такой, решительный. Он такой, наверное, от спорта, правда, правда… Знаете что, Васенька… Давайте как-нибудь сходим на городки. Или на бокс, ладно?

Вася долго смотрел вслед девушке. А когда она скрылась в подъезде, он негромко проговорил:

— Знаете, Леночка, ведь это я должен был сегодня играть. Я, а не Сергей. А про бокс и городки — это я выдумал. — Он подумал, подумал и добавил единственную знакомую ему фразу из латыни:

— Кроме того, я полагаю, что Карфаген должен быть разрушен.

Так сломался треугольник.

Борис Тимофеев

УРОК СТРЕЛЬБЫ