Шипы молчания (прогонка)

Но как только мы двинулись в путь, группа из трех парней захихикала, делая преувеличенные гримасы и жестикулируя. Я проигнорировал это, но Данте резко остановился, выражение его лица потемнело, когда он пристально посмотрел на них.

Не нужно было быть гением, чтобы понять, что они смеются надо мной, но прежде чем я успел что-то сделать или сказать, все затуманилось. В одну секунду Данте и эти придурки пристально смотрели друг на друга, а в следующую Данте бросился на них. Я должен был испугаться и окаменеть, но это не так. Вместо этого я смотрел на сцену передо мной с покрасневшими щеками.

Я смотрел, приоткрыв рот, слегка польщенный (или возбужденный, я не мог решить), как Данте избивал идиотов до полусмерти. Толпа вокруг нас росла, восхищаясь или осуждая этого славного человека за то, что он заступился за меня.

Когда он собирался ударить одного из парней, уже схватившегося за живот, я подошел к нему и потянул за рукав. «Приедет полиция», — произнес я одними губами.

Он напряженно кивнул мне, затем снова пнул этого ублюдка и схватил меня за руку, уводя меня от всего этого.

— Прости, — сказал он, глядя на меня. «Поехали в следующую поездку». Я покачал головой, и выражение его лица поменялось. — Я не хотел тебя напугать.

Я улыбнулся, почти слишком широко. Я потянулся за телефоном и быстро напечатал. Я не боюсь.Это было потрясающе, и я получил весь необходимый адреналин. Я не хочу быть здесь, когда прибудут копы, но это не значит, что наше свидание окончено.

Его темно-голубые глаза оторвались от моего телефона и замерцали чем-то волнующим. Что-то невменяемое. Что-то мне понравилось… очень.

— Тебе понравилось видеть, как я дерусь? — медленно спросил он. Я облизнула губы, желая сказать ему, как приятно было видеть, как он заступается за меня. Моя сестра и Исла сделали это, но ни один мужчина, включая моего отца, никогда не осмелился на это. Мы оба остановились лицом друг к другу, наша тьма и одиночество кружили друг вокруг друга. — А ты? — повторил он, взяв мои руки и подняв их над головой, чтобы обхватить шею.

Мое тело выгнулось к нему, жаждущее его… всего.

Я кивнула, и он опустил голову, проведя носом по моей шее, прежде чем снова встретиться со мной взглядом. Он чувствовал себя частью меня, которой не хватало, и я знала, что это звучит нелепо, но почти слышала, как она встала на место.

— Я думаю, ты немного дикая, — протянул он, его ленивая ухмылка делала с моими внутренностями такие вещи, которые были бы опасны для любой девочки-подростка.