Шишкин

В конце 1873 года в Петербург из-за границы, из научной командировки, вернулся молодой ученый — историк искусств Адриан Викторович Прахов. За четыре года пребывания в Германии, Франции, Англии и Италии он основательно изучил памятники античной скульптуры и архитектуры, живописи итальянского Возрождения и работы современных европейских мастеров. Первая лекция, читанная А. В. Праховым в университете, привлекла к нему внимание молодых художников, находившихся среди студентов и публики. Говорил он о новых течениях в живописном и скульптурном искусстве Запада. Высказывал мнения о работах современных мастеров и сравнивал их с произведениями мастеров старых школ. Развивал мысль о важности выявления общественных взглядов на искусство и понимания его задач. Коснулся темы национального в искусстве.

Неодобрительная заметка В. В. Стасова об этом выступлении А. В. Прахова, опубликованная в «Санкт-Петербургских новостях», неожиданно вызвала обратную реакцию, о молодом доценте оживленно заговорили в художественной среде.

М. О. Микешин, издававший журнал «Пчела», пригласил А. В. Прахова редактировать художественный отдел журнала. С приходом Адриана Викторовича журнал как бы обрел новое дыхание. А. В. Прахов сделал ставку на талантливую молодежь, и работа закипела. Сам он периодически печатал критические обзоры художественных выставок и статьи о русских художниках.

Работы Ивана Ивановича Шишкина привлекли его внимание, и он не однажды тепло отзывался о них в печати. В одной из своих статей он, в частности, писал: «Настоящая краса всероссийского пейзажа, исполинские, почти девственные леса позднее завоевывают себе почетное место в русском искусстве благодаря классической деятельности И. И. Шишкина. Он первый отнесся с такой искренней и глубокой любовью и первый сумел воспроизвести русский лес с таким блестящим, образцовым совершенством по крайней мере со стороны рисунка. «Лесная глушь» и в особенности «Сосновый бор» с парою медведей под сосной с бортью останутся навсегда славным памятником этой деятельности, глубоко народной, здоровой, серьезной в суровой, как сама северная природа. Шишкин не увлекался миловидными, так сказать, жанровыми мотивами природы, где суровость пейзажа смягчается присутствием домашних животных или человека, он не увлекается также случайностью световых эффектов, на что пошел бы человек, знающий лес лишь с налету, нет, он, как истый сын дебрей русского Севера, влюблен в эту непроходимую суровую глушь, в эти сосны и ели, тянущиеся до небес, в глухие дикие залежи исполинских дерев, поверженных страшными стихийными бурями; он влюблен во все своеобразие каждого дерева, каждого куста, каждой травки, и как любящий сын, дорожащий каждою морщиною на лице матери, он с сыновнею преданностью, со всею суровостью глубокой искренней любви передает в этой дорогой ему стихии лесов все, все до последней мелочи, с уменьем истинно классическим».

С легкой руки А. В. Прахова Иван Иванович принялся активно сотрудничать в журнале. В то время в среде художников витала мысль о создании дешевого издания для народа репродукций с картин лучших современных русских художников. Требовались такие репродукции и в художественном журнале «Пчела». Существовавшая техника репродукции — гравюра на дереве — частенько искажала до неузнаваемости оригинал.

Вскоре на страницах «Пчелы» появились «выпуклые офорты» Ивана Ивановича Шишкина, о которых заговорили «как о новом слове в гравировальном искусстве». Отныне оттиски с автоцинкографии шли к читателю массовыми тиражами. Иван Иванович разработал новый в России способ гравирования — так называемый рельефный штрих, или «выпуклый офорт», позволяющий печатать репродукции одновременно с текстом.

Через А. В. Прахова И. И. Шишкин познакомился с В. Д. Поленовым и его сестрой, жаждущими изучить офорт. Пораженный превосходными «выпуклыми офортами», приходил к нему учиться «травле» художник В. М. Максимов. Эти молодые люди были частыми гостями журфиксов, устраиваемых А. В. Праховым. Народу на них собиралось множество, притом, как вспоминал сын Адриана Викторовича, самых разнообразных профессий и общественного положения.

Здесь же коротко сошелся Иван Иванович с земляком, талантливым художником и вдумчивым человеком Виктором Михайловичем Васнецовым. Это он в одном из писем к Адриану Прахову напишет: «Спасибо тебе за присланный твой доклад о школах. Рад, что ты так ярко и обоснованно признаешь основой развития искусства национальную почву. Без народной, природной почвы никакого искусства нет!»