Шицзин

I

Вышнего неба державен верховный владыка,
В грозном величии вниз он глядит и четыре
Царства предела кругом озирает и ищет
Места народ успокоить в довольстве и мире.
Так увидал он, что оба великие царства[367]
Сбились с пути — потеряли давно управленье;
Так озирал он и стороны света, и царства:
Воли небесной достойных[368] — искал в размышленьи
Выбрав достойного, неба верховный владыка
Царство его захотел увеличить границы
Взор обращает с любовью владыка на запад...
Земли дарует ему, чтобы там поселиться,—

II

Вот очищают там землю от мертвых деревьев —
И подгнивающих стоя, и павших на землю:
Всё подравняли, приводят в отменный порядок
В парках аллеи и буйно растущие чащи;
После всего прорядили, как надо, катальпы,
Лишние прочь удалили прибрежные ивы,
Лишние ветви у всех шелковиц отрубили,
Горные туты, почистив, подстригли красиво.
Светлого доблестью ставит Тай-вана владыка.
Варвары в страхе дороги заполнили... Милость
Небо явило, царю приготовив супругу:
Воля небес над Тай-ваном тогда укрепилась...

III

Вот озирает небесный владыка и гору:
Чащи колючие он разредил и дубравы,
Сосны и туи нечастыми стали. Владыка,
Царство воздвигнув, достойного ищет державы.
Жил-был Тай-бо, а при нем младший брат его Ван-цзи[369],
Ван-цзи — вот этот, лишь доблестью духа богатый,
Следовал сердца влеченью — Тай-бо возлюбил он!
Нежно любил, почитая как старшего брата.
Ван-цзи свое торжество укрепил, возвеличил —
Был одарен он за это сверкающей славой,
Принял щедроты от неба, приняв, не утратил —
Так завладел он и всею обширной державой.

IV

Этому Ван-цзи великий верховный владыка
Сердце измерил — и всюду разносит незримо
Славу о доблести духа и верности Ван-цзи.
С доблестью духа всё стало тому постижимо:
Вещи он мог постигать и умел различать их,
Мог поучить он и быть государем народу.
Правя всей этой великой страною, снискал он
Всюду покорность и преданность царскому роду —
Время настало царю Просвещенному править!
Доблесть духовная в нем навсегда безупречна,
Много щедрот он от вышнего неба владыки
Принял и передал детям и внукам навечно.

V

Молвил царю Просвещенному неба владыка:
«Людям изменчивым не уподобишься ныне[370],
Не уподобишься алчным и сластолюбивым!
Шествуя прямо вперед, поднимайся к вершине!»
Люди из Ми[371] непочтенье свое показали,
Дерзко осмелясь перечить великой державе,
Вторглись в пределы Юани[372] и Гуна[373] достигли!
Царь поднимается, грозный и в гневе и в славе,—
Царь Просвещенный отряды свои собирает,
Чтоб подавить этой рати пришедшей дерзанье,
Благо для Чжоу еще укрепить, приумножив,
И утолить Поднебесной страны упованье!

VI

Царь наш спокоен в столице, а царские рати,
Выгнав врага из Юани за наши границы,
Горы проходят высокие; войско чужое
Больше на наших холмах не осмелится биться.
Нашими стали холмы и пологие скаты,
Пить не посмейте из наших источников ныне! —
Нашими стали источники, наши — озера.
Хочет наш царь поселиться в прекрасной долине.
Циской горы избирает он южные склоны,
Там, где поблизости — вэйские чистые воды.
Тысячи стран в нем достойный пример обретают,
Снова царя обрели в Поднебесной народы.

VII

«Светлую доблесть и мудрость твою полюбил я,—
Молвил царю Просвещенному вышний владыка,—
Праведный гнев твой, глубоко в груди затаенный[374],
Вдруг не проявишь ты громким и яростным криком.
Не полагаясь на знанья свои и на опыт,
Ты подчинился владыкою данным заветам».
Молвил царю Просвещенному вышний владыка:
«Царства союзные все призывая к совету[375],
С братьями выступишь ты в единении ныне,
Лестницы ваши стенные захватишь с крюками,
Башни осадные двинув и взяв катапульты,
К городу Чун приступи со своими войсками».

VIII

Медленны, медленны так катапульты и башни,
Высятся, высятся мощные чунские стены.
Чунских людей одного за другим изловили;
Суд учинив, мы обрезали уши у пленных[376].
Небу и богу войны совершили мы жертвы,
Этим покорно пристать к нам всех пригласили —
Нас не обидел никто в Поднебесной отказом.
Башни по стенам осадные били и били...
Крепко-накрепко стоят эти чунские стены.
Царь, нападая, войска посылает, и боле
Рода их нет — он прервался, совсем уничтожен!
Нет в Поднебесной противников царственной воле.