Шизофрения

— Ну, так может, во дворе листву опавшую жгут.

— Это может быть, — задумчиво сказала старушка. — Хотя скорее — помойка загорелась.

— Мамочка, а откуда ты знаешь, что я приехала? — осторожно спросила Александра.

— Материнское сердце не обманешь! — услышала она довольный ответ. — Думаешь только у тебя «пара нормальных способностей»? — в голосе мамы прозвучали горделивые нотки. — Ладно. Спи, — буркнула она. — Может, хоть во сне чего напишешь. А я на кладбище поеду, — бросила она трубку.

«Та-ак… Доброе утро, страна», — подумала Александра и снова упала на диван. Покрутилась с боку на бок, но уснуть уже не смогла, тем более, что Тяпа, усевшись напротив головы, сначала зевнул, издав почти человеческий стон, а потом начал гипнотизировать хозяйку преданным взглядом, время от времени поводя бровями, и всячески намекая, что неплохо бы погулять. Александра не выдержала. Отбросила плед. Поднялась. В сопровождении преданного друга отправилась на кухню к холодильнику, достала яблоко, надкусила, но есть не стала. Когда не выспишься, ничего не хочется. Ни есть, ни пить. Отдала яблоко псу, который с видимым удовольствием схрумкал его и, облизнувшись, снова жалобно заскулил, видимо, намекая, что неприятностей еще можно успеть избежать.

— Пойдем-пойдем, Тяпочка, — направилась она к выходу. — Что с тобой сделаешь?

Телефонный звонок заставил ее вернуться.

— Что так долго к телефону не подходишь? — снова услышала строгий мамин голос. — Опять спишь, что ли?

— Да нет, мамочка, я с Тяпой собралась погулять.

— Каким-таким Тяпой? — настороженно спросила мама.

— С Титусом. Щенком немецкой овчарки.

— Так ты себе еще и собаку завела? — в голосе мамы зазвучали прокурорские нотки. — А у меня что, щенков… тьфу… внуков никогда не будет?

Александра не успела ничего ответить, потому что старушка опять бросила трубку.

* * *

Тяпа не слушался. Изо всех сил натягивал поводок, стараясь добраться до каждого дерева по пути, чтобы пометить границы своей территории, время от времени делал выставочную стойку, старательно отставляя заднюю лапу, и зорко осматривая окрестности в поисках добычи, брал чей-то невидимый след, который всегда уводил в густые заросли кустов, куда ему непременно нужно было попасть. В общем вел себя так, как считал удобным.

— Слушай, мне сказали, что ты прошел начальную подготовку и знаешь все основные команды, — возмутилась Александра и приостановилась. — Рядом! — сказала она ласково. — Тяпа даже ухом не повел. — Рядом, говорю! — сказала уже строже, отметив, что щенок и в этот раз отнесся к команде как к приглашению и лишь весело завилял хвостом. — Р-рядом! — вспомнив рекомендации хендлера почти прорычала она, что на собачьем языке означало угрозу. Тяпа посмотрел удивленно, неохотно присел слева от хозяйки и поднял умильную морду, требуя награду за послушание. Награды в кармане куртки Александры не оказалось. Тяпа посмотрел недоуменно, всем видом показывая, что в следующий раз стараться не обещает.

— Ладно, не обижайся, — потрепала Александра щенка по черной голове. — Я тебя дома чем-нибудь угощу и в другой раз буду лакомство с собой брать. Вперед! — подала она команду и свернула в сторону дома но, заметив Анну Тимофеевну — старушку-соседку, семенящую с пластиковой бутылью в сторону колонки, приостановилась, чтобы поздороваться.

— Здравствуй, здравствуй, принцесса! — улыбнулась беззубым ртом старушка, знавшая Александру с рождения и исправно снабжавшая их семью яйцами «прямо из-под курочки» и целебным козьим молоком. — Собачку никак завела?

— Да вот подарили, баба Аня, защитника, чтобы дом сторожил, — Александра погладила Тяпу по голове.

— Это правильно, милая. Время сейчас не спокойное. Кругом наркоманы со шприцами шныряют. Безбожники окаянные!

— Баба Аня, ну, какие же они безбожники? — засмеялась Александра. — У них тоже свой бог есть. «Трава» его зовут.

— Тьфу ты! Скажешь тоже! Не трава, а отрава, — возразила старушка. — Они все к колонке нашей ходят — воду пить. У них, люди говорят, после, как его, дозы этой, жажда и сушь великая наступает в организме. Припадают к колонке — не оторвать. Греховодники! Уезжала что ли куда? А то я все гляжу, кто это незнакомый который день с твово участка выходит с собачкой? Подружка твоя что ли?

— Хендлер это была, баба Аня, — ответила Александра, но, заметив вопрос в глазах старушки, пояснила, что дрессировщица.

— Хорошая собачка! — одобрительно сказала старушка, косясь на Тяпу. — Я вот никаких собак не люблю, только овчарок. Потому что это — собаки! А ты, гляжу, в церкву совсем не ходишь? — в ее голосе послышался упрек. — Как мать, — скорбно поджала она губы. — А у нас тут храмовый праздник скоро. Пойдешь, али как?

Александра неопределенно повела плечами.

— Ну, гляди сама, девка. Неволить не буду… Да, — посмотрела хитро, — ты вот гуляешь, а к тебе миленок твой, вроде как, приехал. Важный весь из себя! На черных машинах. Будто барин какой. Замуж-то когда собираешься?

— Не собираюсь я пока, баба Аня.