Шизофрения. История психиатра, оказавшегося на грани безумия

В университете из нас старательно лепили докторов. Все знания и навыки, которые нам прививали, были преимущественно врачебными. Какие-то медсестринские манипуляции мы умели выполнять на манекенах, какие-то знали только в теории. Теперь же, хоть я и значилась врачом, по факту выполняла обязанности медсестры. И пришлось мне несладко.

Не все в этом мире относятся друг к другу доброжелательно, вы и без меня это знаете. Личная неприязнь, зависть, корысть или бог еще знает что – у каждого свои причины. Учитывая, что к работе медсестры я была не готова, встречать в отделении враждебно настроенных людей мне точно не хотелось. Напротив, я очень нуждалась в поддержке, ведь и без осуждающих взглядов знала, что многое делаю неправильно.

В основном у нас был дружелюбный персонал, большинство коллег относились ко мне с добротой и терпением, за что я искренне им благодарна. Но, как водится, не обошлось и без ложки дегтя: несколько человек были готовы меня живьем съесть, лишь бы я не осталась здесь работать.

Однажды мне пришлось обратиться за помощью к одной такой «саблезубой» медсестре. Требовалось собрать мочу катетером, а их я ни разу в жизни не ставила.

Медсестра сказала, что сделает все сама, – я должна была просто стоять в сторонке и не мешать. Я поверила, наивно полагая, что она просто хочет показать на своем примере, чтобы в следующий раз я смогла справиться самостоятельно. В тот же день «помощница» разнесла по отделению весть о том, что я безрукая бестолочь.

Конечно, было обидно. Это противостояние продолжалось не неделю и не месяц – весь первый год моей работы в качестве медсестры то и дело случались стычки.

Однажды меня подозвала к себе санитарка:

– Когда все уйдут, подойди, пожалуйста, мне нужно тебе кое-что сказать.

Я подошла. И то, что мне рассказали, напугало меня не на шутку.

– Тебя хотят подставить. Я слышала, как медсестры говорили о том, что собираются выкинуть пару ампул диазепама и свалить всю вину на тебя. Носи ключ от сейфа с собой, пока дежуришь.

Диазепам – бензодиазепиновый транквилизатор, оборот которого у нас в стране строго контролируется. Слышали истории вроде: «Выкинул ампулу диазепама – рылся в мусорке два дня и три ночи»? Выкинуть и найти не страшно, но потерять ампулы… За такое можно получить серьезное наказание.

Это стало последней каплей. Я была в ужасе от того, как далеко люди готовы зайти в своей ненависти. Об услышанном я рассказала старшей медсестре, чтобы в случае воплощения коварного плана в жизнь иметь хоть какую-то защиту.

Не знаю, что сработало: может, старшая поговорила с теми медсестрами, может, они сами одумались, но в итоге ни одна ампула диазепама тогда не пострадала.

Глава 17

Работая в психиатрии всего несколько месяцев, я уже успела насмотреться всякого. Отделение называлось «острым», а значит, трудилось на передовой – самые тяжелые пациенты доставались именно нам. Психомоторное возбуждение, психозы, бред, крики, попытки сбежать или кинуться на персонал. Хоть как-то обезопасить себя и больных помогает свод правил поведения в психиатрической больнице. Он никем не регламентирован, но передается из уст в уста от старшего поколения младшему. Одно из таких правил гласит, что пациентам доверять нельзя. Казалось бы, почему мы не должны верить человеку, который ведет себя вполне адекватно?

…Одним летним днем я в очередной раз заступила на дежурство. Постепенно солнце прогрело воздух. В отделении стало невыносимо находиться, так что санитарка приоткрыла дверь балкона на проветривание.

Пациентов тогда у нас находилось много, но одна женщина особенно выделялась на общем фоне. Ранее она не наблюдалась у психиатра – это была ее первая госпитализация. Состояние изменилось резко и неожиданно, со стороны могло показаться, будто ничего не предвещало такого поворота событий. Лишь родственники знали, что причиной психического расстройства стала новость о скоропостижной смерти матери больной. Эта ситуация стала не первопричиной, ни в коем случае, но триггером, провоцирующим фактором. Пациентка вдруг почувствовала, что у нее в голове ведется борьба добра и зла (антагонистический бред[27]). Критики не было[28], поведение соответствовало переживаниям. В отделении женщина по большей части была тихой, иногда полностью уходила в себя, ни на что не реагировала. Изредка возникали вспышки психомоторного возбуждения, во время которых пациентка начинала кричать, что она дьявол и пришла «навести порядок».

Вечером одна из санитарок пожалела женщину и выпустила ее из надзорной палаты в коридор. Все-таки в коридоре не так душно и гораздо тише. Санитарка повелась на безобидную внешность больной и нарушила правило. Я, в виду отсутствия опыта, пошла у них на поводу и промолчала.