Шкаф с ночными кошмарами

– Она его дочь. Возможно, в детстве она считала его богом, даже несмотря на то, что он делал. Прощала его. Все ради любви. Она была к нему привязана, и он внушил ей идею, будто, кроме него, о ней некому позаботиться. И она должна благодарить его за то, что он ее любит. – Детектив Дин покачал головой. Я припомнила документы из папки Аспена. – Она рассказывала вам про игрушки, которые дарил ей отец?

– Да.

Я кивнула:

– Он дарил ей игрушки после каждого раза. Поэтому она считает, что он ее любил, и верит в то, что он не хотел ее обидеть. Если какая-то часть мозга сопротивляется этой идее, она ничтожно мала. Она просто не хочет верить в то, что отец не любил ее. Возвращаясь к теории: Лаура узнала, что творится между дочерью и отцом, и пришла в ярость. Она хотела защитить Леду, но было поздно – урон ее психике нанесен, а педофил, который издевался над ней годами, мертв. Поэтому Лаура подавила гнев, наблюдая за тем, как ее племянницу мучают галлюцинации. А затем она каким-то образом узнала о семье Кингов. Эта ситуация напомнила ей ситуацию между Ледой и доктором Стивенсоном, и все словно вернулось назад. Лаура поняла, что должна спасти другую девочку.

– Но зачем убивать ее? – спросил детектив Дин, полностью погрузившись в мою историю. Я пожала плечами.

– Возможно, она не хотела, чтобы с Майей случилось то же, что и с Ледой? Жизнь без отца. Боль от потери. Она попыталась уберечь ее от страданий дважды.

Детектив Дин вновь покачал головой.

– Просто дикость.

– Вы никогда не сталкивались с подобным?

– Приходилось ли мне общаться лично с жертвой изнасилования? Нет. А ты когда-нибудь в кого-нибудь стреляла?

Я удивилась такому вопросу.

– Нет, но в меня стреляли. А в вас?

– Нет, – незамедлительно ответил детектив Дин, глядя на меня широко открытыми глазами. Он не хотел пялиться, и это было заметно, но удивление было сильнее. Хотя что именно его удивляет? Он знает, кто я и что я пережила. И еще я поняла одно: он солгал. В детектива Дина стреляли, но он не признался. Возможно, не захотел отвечать на мои вопросы. А я бы и не спрашивала, ведь я не он.

Я помолчала несколько секунд, а затем спросила:

– Если вы сомневаетесь, Лаура ли это… Кто, по-вашему, скрывается под маской Неизвестного?

– Может быть… – он замешкался, но затем увереннее произнес: – Может быть, это Леда Стивенсон собственной персоной разгуливает ночами в маске Неизвестного?

Я попыталась не смотреть на детектива Дина как на идиота, но не могла. Кто – Неизвестный? Леда Стивенсон? Леда Стивенсон – девочка-цыпленок, девочка с перерезанными венами, девочка, которую я должна спасти?

Полный бред.

К тому же мать Леды Стивенсон – Олива Дюваль, а не Дэйзи Келли.

Полный бред, – повторила я про себя.

Я едва не подскочила на неудобном стуле, когда раздалось невнятное урчание мобильного телефона детектива Дина в кармане его кожаной куртки. Он вытащил его, глянул на дисплей и бросил мне:

– Пора, – и стал выбираться из-за стола.

Я опешила:

– Но мы не договорили! – Я тоже поднялась на ноги, готовая что-нибудь предпринять, чтобы остановить его. Детектив снисходительно глянул на меня, криво усмехнувшись:

– Мне нужно проверить кое-что насчет собаки.

– Какой собаки? – Я обернулась вокруг своей оси, едва сдерживаясь, чтобы не схватить его за рукав куртки.

– Кстати, я совсем забыл тебе сказать, – вспомнил он. – Я немножко покопался в участке и обнаружил кое-что интересное, что может тебе пригодиться. Ты знала, что мама Киры пропала без вести?

Я удивилась, услышав вдруг о Кире, и медленно покачала головой.

– Она не вернулась из путешествия по Европе. И, – задумчиво продолжил детектив Дин, – хоть профессор Джеймис-Ллойд утверждает, что его жена сбежала с любовником, она вот уже сколько лет не оставляет следов. Больше похоже на то, что она прячется. Или мертва. На самом деле мне пора, – спохватился он, – нужно проверить кое-какую версию, которая, я чувствую, даст результаты. И забрать Леду из участка.

Он направился к дверям, и я поспешно бросилась следом.

– Детектив Дин, о чем вы вообще говорили? – Я возмущенно посмотрела на его профиль. – Вы сказали, что подозреваете Леду. Почему? Что заставило вас сделать такой вывод? В этой чудовищной истории на роль Неизвестного меньше всего подходит Леда Стивенсон.

Он как-то необычно улыбнулся в ответ, и когда повернул голову в мою сторону, его зеленые глаза сверкнули триумфальным огнем.

– Помни, Кая: все дело в собаке.

Детектив Дин ускорил шаг, будто не желая, чтобы я догнала его, и вскоре скрылся за дверью. Мои плечи поникли, и я подумала, что, возможно, он подшутил надо мной. При чем здесь собака? О какой вообще собаке шла речь? И, если бы детектив всерьез подозревал Леду Стивенсон, разве он позволил бы ей остаться в своей квартире?

* * *

После разговора с детективом Дином я снова спустилась в подвал. В этот раз мои шаги по бетонной лестнице были тихими, едва слышными, хотя обычно звучали как топот – в этот раз все звуки заглушили размышления.