Шкаф с ночными кошмарами

Во время беседы выражения их лиц менялись с вежливого на разъяренное, а у миссис Келли еще и чертовски испуганное. Она прижала ладонь к груди, будто боялась, что выскочит сердце, а я, наблюдая из своего укрытия за разыгрывающейся драмой, изогнула бровь: вот так Кира Джеймис-Ллойд и действует на нормальных людей.

Кира испуганно отшатнулась назад, а потом бегом рванула по дороге к реке. После этого я обратила внимание на Келли. Они еще около тридцати секунд стояли на пороге, затем внезапно посмотрели в сторону дерева, за которым стояла я. Миссис Келли испугалась еще сильнее и сделала шаг по ступеням ко мне, но муж удержал ее под локоть и затащил в дом.

Что это сейчас было?

Белоснежная дверь закрылась, и я, чувствуя себя так, будто теперь наблюдают за мной, отделилась от дерева и направилась к своей машине за углом, стараясь не выдать напряжения.

Машина полностью остыла, стекла были влажными и поблескивали в свете тусклого солнца. Я забралась внутрь и тут же закуталась с головы до ног в плед, лежащий на заднем сиденье. Откинула голову, закрыла глаза и принялась ждать.

Когда в последний раз я нормально спала?

Не помню.

Под веками нещадно жгло, голова казалась тяжелой, как шар для боулинга, тело – мягким и вялым, будто чужим. Пока тягучие, как сладкий сироп Ноя, мысли медленно крутились в сознании, я из последних сил дотянулась до мобильного телефона и завела будильник.

А через секунду уже лежала в гробу.

Было холодно и пахло пылью и плесенью. Из деревянной крышки над моим лицом торчали ржавые гвозди. Некоторые были изогнутыми. Я видела сквозь щели в досках пылинки, кружащиеся на свету, крошечную полоску голубого неба и ждала, когда увижу Ноя. Услышу его шаги, его голос, почувствую его дыхание. Но вопреки ожиданиям, его голос раздался слева от меня:

– Тебе страшно?

Я дернула головой, удивившись; в такой же позе, что и я – на спине, со сложенными на груди руками – рядом лежал Ной Харрингтон. Наши плечи соприкасались друг с другом и с грязными, землистыми стенками гроба. Ной тоже повернул голову, медленно, словно нехотя. На глаза упали волосы. В темноте было не разобрать, но я все равно чувствовала его пронзительный взгляд, видела упрямую складку губ. И с опозданием ответила на вопрос, выдохнув облачко пара:

– Нет, мне не страшно.

Ной посмотрел на доски. Я видела по лицу – мой ответ разочаровал его. Или это не ответ привел в уныние, а гроб – деревянная грязная коробка. Плечо к плечу. Свет, проникающий извне, расчертил правую сторону его груди, лица и часть волос, выкрасив их в светло-русый.

– Почему ты не пахнешь? – спросила я шепотом, и Ной вновь посмотрел в мою сторону. Мне хотелось, чтобы его взгляд смягчился и стал добрее, но он оставался таким же холодным и бесстрастным. – Ты всегда приятно пахнешь. Иногда специями. Несмотря на то, что першит в горле, мне нравится. Иногда лимоном и медом. Ненавижу мед, от его запаха сводит скулы и в горле встает ком, но это твой запах. Иногда ты пахнешь корицей. Твоя одежда всегда пахнет чем-то сладким.

Я разоткровенничалась, потому что подсознательно знала: лучше здесь, с Ноем, чем там, снаружи. Где в морге я вижу Скалларк, где повсюду мне мерещится ее осуждающий взгляд. Лучше с Ноем в гробу, чем снаружи у койки спящего Аспена. Лучше с Ноем, чем…

– Ты не любишь сладости. – Его отрешенный голос прервал поток мыслей, глаза продолжали изучать каждую черточку моего лица, запоминали, искали какой-то ответ. Что он видит внутри меня?

– Я люблю твой запах.

Я расправила руки и коснулась бедра Ноя. Наши пальцы сплелись. Он схватил мою ладонь так крепко, будто думал, что вытащит меня наружу.

– Я не пахну, потому что это сон, – шепнул он. Я прислушалась, и он продолжил: – И ты не боишься замкнутого пространства, потому что спишь. Сейчас ты в своей машине, сжимаешь в руке мобильный телефон, потому что беспокоишься, что не услышишь будильник. Ты закуталась в мамин плед и прикрыла им уши, чтобы не слышать посторонних звуков, хотя твой сон и так достаточно крепкий…

Я не удивилась, что он знает об этом.

– Мой сон крепкий из-за того, что я вдали от тебя?

– Не от меня, Кая, – Ной порывисто посмотрел на меня и вдруг с вызовом спросил: – Тебе удобно здесь, в этом гробу?

Его пальцы сжались сильнее – мои суставы хрустнули.

– Ты ушла от меня, потому что решила, что не хочешь быть зависимой от обстоятельств. Сказала, что сама справишься, сама сделаешь свой выбор. Ты почувствовала себя в клетке, узнав правду, почувствовала себя скованной… И ты ушла, чтобы стать свободной. – Я молчала, и Ной тихо закончил: – Но ее нет. У тебя нет свободы, – отчетливо произнес он, будто я не слышала. – Я давал тебе время, но ты не приняла его. Я пообещал, что тебе станет лучше, если поможешь Леде Стивенсон. Но ты не стала, Кая. Когда ты забрала вещи и ушла из особняка, ушла от меня, ты заперла себя в гробу.

– Что это значит?