Шкаф с ночными кошмарами

– А я говорил тебе не открывать посторонним, – укорил мистер Келли жену. Судя по тону голоса – не в первый раз. Я услышала ее невозмутимый ответ, от которого на душе стало спокойнее. Может, все же стоило встретиться с ними лицом к лицу и объяснить ситуацию? Сказать, что я верю Дэйзи и пытаюсь найти ее убийцу?

Ну да, конечно, пытаюсь найти убийцу. Ее родители решили бы, что я чокнутая фанатичка.

– Я не ожидала этого, Берд.

– Не ожидала? В городе творится черт знает что, Лара, а ты не ожидала? Рано или поздно кто-нибудь вроде этой репортерши должен был нагрянуть в наш дом и начать задавать вопросы. Они вновь пытаются состряпать на нашей дочери свою карьеру, Лара. Я им этого не позволю.

– Прекрати, Берд! Я не хочу больше говорить об этом! И не хочу, чтобы другие заговаривали!

– Тогда больше не открывай дверь незнакомцам! – сварливо посоветовал мистер Келли жене, и на несколько секунд наступила тишина. Продолжая прислушиваться, я посветила фонариком вправо и влево. Узкий коридор с золотистым ковром и такого же цвета обоями. Несколько дверей. Я решила начать с самой ближайшей и тихо шагнула вперед. Стараясь не шуметь, приоткрыла ее и нырнула в темноту. В лицо тут же дохнуло специфическим запахом, какой бывает у заброшенных мест. Тайная квартира в первые дни знакомства тоже так пахла.

Это она. Это комната Дэйзи Келли, без сомнений.

Я отпустила круглую дверную ручку, чувствуя себя первооткрывателем. Сердце забилось сильнее, в носу защипало от пыли – миссис Келли, если и проветривала комнату, то редко. Боялась, наверное, нарушить покой мертвой дочери.

Я огляделась. Кровать стояла перпендикулярно двери: высокая, деревянная, со множеством подушек; на стенах – по-прежнему плакаты: свет мазнул по выцветшим лицам актеров, застыл на окне с широким подоконником, где высились стопки книг. Я почувствовала неприятную дрожь. Все это время я думала об истинной жертве Потрошителя мельком, не задумывалась всерьез о том, кем она была, чем жила; и вот теперь стою в комнате девушки, пробывшей в плену у маньяка целый год.

Комната была обычной, не легендарной, не таинственной. Обычная девчачья спальня с большой кроватью, трюмо, шкафом, письменным столом. Двадцать лет назад она была уютной, теперь – мертвой. Миссис Келли лишь изредка протирала здесь пыль.

Я подошла к трюмо, все еще ощущая в ногах дрожь, и посветила на баночки с кремами, флакончики с духами, деревянный гребень; тут и там валялись незатейливые украшения для волос вперемешку с сережками.

Дэйзи Келли пропала в день рождения, вспомнила я. Она хотела быть красивой и тщательно подбирала украшения, чтобы сразить своего друга наповал. Сначала одни серьги, затем другие, краснела от досады, обмахивалась ладонями, разглядывая свою немногочисленную бижутерию, и, может быть, в итоге позвала мать, чтобы та помогла определиться с выбором.

В день ее рождения здесь стоял гвалт. Миссис Келли готовила праздничный ужин, а мистер Келли отвечал на телефонные звонки от поклонников дочери и настойчиво просил их дождаться вечеринки и обязательно приходить с достойными подарками. Здесь было светло, чисто, уютно. Во всем доме горел свет, играла праздничная музыка, слышались голоса и смех.

Я сморгнула видение и вновь очутилась во тьме мертвой комнаты. Нужно найти связь между Дэйзи Келли и Криттонским Потрошителем. Фотографии, дневники, подарки, подозрительные коробки со всякой мелочью, которую можно было бы выкинуть, но Дэйзи сохранила – сгодится все. Нужно понять, чем именно она привлекла его, чем задела. Незнакомец из машины действительно мог оказаться не просто незнакомцем. Он мог быть ее другом. А значит, где-то здесь могут быть общие фото. Или Дэйзи могла записать роковую встречу в календаре и обвести ее красным кружком или сердечком.

Я заглянула под кровать, но увидела в свете фонарика лишь клочья пыли, вспыхнувшие серым, да перьевую ручку; подошла к письменному столу, и, зажав между плечом и щекой фонарик, принялась осторожно просматривать книги. Тригонометрия, изобразительное искусство, история, психология семейных отношений. Словарь психологических терминов?

Я открыла словарь в надежде увидеть подпись владельца, но книга была будто новой. Наверное, Криттонский Потрошитель, изучающий медицину в Первом павильоне, предложил Дэйзи эту книжку для общего развития. Она кинула ее на стол и никогда не открывала, зато затерла до дыр учебник по истории и справочник по изобразительному искусству. Корешки этих книг обтрепались, кое-где торчали нитки. Уголки будто кто-то обгрыз.

Переворошив каждую из книг, я не обнаружила внутри ни записок, ни фотографий, ни даже закладок. Отложив их в сторону, я приступила к тетрадям и обнаружила, что у Дэйзи странно-знакомый почерк. Одна из тетрадей, полная заметок и рисунков, показалась мне особенно любопытной, так что я засунула ее во внутренний карман куртки.