Шкатулка группенфюрера

Кузнецова крутилась у плиты, прилагая героические усилия для того, чтобы накормить трех прожорливых мужиков ужином, а потому ответила не сразу. Я ее не торопил, старательно перемалывая пищу и пытаясь опередить двух весьма настырных конкурентов в лице гиперборея и аргонавта. Мне почему-то казалось, что самые вкусные куски Наталья подкладывает Колотову, не забывая при этом родного брата, а меня она, судя по всему, кормит по остаточному принципу. Возможно, другой более скандальный человек выразил бы по этому поводу возмущение, но я стоически перенес очевидную несправедливость, рассчитывая отомстить заговорщикам позднее, при более выгодном для меня раскладе. Хотя в поведении поварихи была, разумеется, своя логика – с Вячеславом ее связывали отношения любовные, с Константином – родственные, а со мной только деловые. У каждого, знаете ли, своя иерархия ценностей.

– Они общались, – отозвалась, наконец, Наталья, бросая мне на тарелку малюсенькую котлетку, к тому же слегка пережаренную. – Хотя подругами не были.

Тем не менее, Ираида Молчанова вполне могла видеть старинное ожерелье среди драгоценностей своей знакомой. И проникнуться к нему любовью. Причем страсть оказалось настолько сильной, что капризная женщина готова была на любое преступление, чтобы завладеть понравившейся вещицей.

– Не понимаю, к чему ты клонишь, Феликс, – нахмурилась Наталья.

– Мне с самого начало показалось странным благородство карточного партнера непутевого зятя, вернувшего Степанкову девятьсот тысяч долларов. Среди игроков такие жесты не в ходу. И, тем не менее, Пузыревский вряд ли выдумал эту странную подробность. Скорее всего, он просто пересказал нам версию, выдвинутую шкодливым зятьком. Степанков действительно вернул девятьсот тысяч долларов жене и тестю, чтобы хоть как-то загладить свою вину. Но сделать это он мог только в одном случае, если сам был продавцом ходовой вещички.

– А что это меняет в нашем раскладе? – пожал плечами Колотов.

– Многое, Вячеслав. Степанкова заставили украсть эту вещицу и выставить ее на аукцион. И сделать это мог только генерал Молчанов, обладавший эксклюзивной информацией о сексуальных похождениях зятя Ильина. Ксения, видимо, заподозрила, что ее мужа шантажировали, и решила выяснить, чем именно. Потому и наняла частного детектива Константина Кузнецова.

– Очень похоже на правду, – кивнула Наталья. – Во всяком случае, Ксения не очень удивилась, получив от Кости все эти фото и видеоматериалы.

– Аукцион закончился совсем не так, как планировали участники операции. И доблестному генералу, дабы угодить прекрасной даме, пришлось превратиться из благородного рыцаря в рыцаря-разбойника, орудующего мечом на большой дороге.

– У нас нет доказательств, – развел руками Константин, успевший, к слову, получить юридическое образование, а потому и склонный иной раз блеснуть знаниями, извлеченными из толстых учебников.

– Их нам предоставит Степанков.

– Да, – протянул Колотов. – Ты его перекормила, Наталья. Голодный Феликс Васильевич даст сто очков вперед сытому.

– А ты поставь себя на его место, Вячеслав. Степанкова втянули в очень некрасивую историю, у которой к тому же оказался кровавый финал. Его могли устранить просто из предосторожности. А Анатолий Севостьянович был слишком умным человеком, чтобы не подстраховаться. Он просто обязан был записать все подробности этой неприятной истории и сообщить о своей страховке генералу Молчанову. Этим он обезопасил себя.

– Он плохо кончил, – напомнил мне Вячеслав.

– Его убили по приказу Ильина, а отнюдь не Молчанова. Я не исключаю, что Василий Валентинович просчитал ситуацию и устранил зятя именно потому, что за его смертью неизбежно следовало разоблачение генерала.

– Но ведь этого не случилось!

– Согласен. И нам теперь предстоит вынести почему.

У Степанкова и Ксении имелась в Москве очень приличная квартира. После смерти Анатолия Севостьяновича заботы о пустующей жилплощади Ильин возложил на экономку Людмилу, которая отнеслась к поручению хозяина со свойственной ей добросовестностью. В квартиру она нас пустила по просьбе Натальи, предварительно взяв с незваных гостей слово, что обыск мы будем проводить аккуратно, дабы не доставлять и без того замотавшейся женщине больших хлопот с уборкой. Мне предосторожность Людмилы показалась поначалу забавной, однако, пораскинув мозгами, я пришел к выводу, что у экономки для подобных претензий имелись серьезные основания.

– Кто-то копался в вещах Анатолия Севостьяновича?

– Они мне тут такой кавардак устроили, что два дня пришлось трудиться не покладая рук, – вздохнула Людмила. – Я сначала подумала, что это воры, но Василий Валентинович приказал мне помалкивать, поскольку ничего ценного из квартиры не пропало, а впутывать в это дело милицию он не хотел.

В квартире имелся сейф, однако, по словам Людмилы, он почти никогда не запирался. Ксения свои драгоценности хранила у родителей, а непутевый Толя был гол как сокол. Если у него появлялись деньги, он тут же спускал их либо в рулетку, либо в карты.